В давнюю пору у подножия гор расстилалась цветущая долина и люди живущие там почитали себя счастливейшими из смертных ведь всего у них было в изобилие, а правил ими добрый король. Но не бывает света без тьмы, пришли тяжёлые времена и в долину.
Посватался к принцессе злой колдун — высокий, худой, нос точно клюв хищной птицы, на пальцах когти, изо рта клыки торчат. Взглянула на него девушка и лишилась чувств.
Разгневался король, приказал колдуну убираться вон.
Потемнело разом небо, разрезала его пополам молния, оборотился колдун чёрным коршуном, подхватил бесчувственную принцессу и под раскаты грома взвился за облака.
Принёс колдун принцессу на край света, в башне, что за тремя огненными морями на скалистом острове стоит, запер и повелел сидеть там до тех пор, пока не согласиться она стать его женой. На долину же наслал он засуху великую — перекрыл источник, что воды питал и обмелели реки до самого дна.
Напала на жителей долины печаль. Больше не цвели там сады, не пели птицы, люди изнывали от зноя.
Король объявил большую награду тому, кто спасёт его дочь и страну от коварного колдуна.
Двинулись в путь легионы рыцарей, да все назад вернулись — не знает никто, где колдун живёт, а кто знает те не посмели к нему на бой явиться.
С последним вернувшимся рыцарем утратил всякую надежду король.
— Не отчаивайтесь, Ваше Величество, — услышал он лукавый голос подле трона. — Не всё потерянно пока у вас есть я — ловкач, трюкач, любимчик госпожи Фортуны. Дозвольте мне сразиться с чародеем и если не от стали то от смеха помрёт злодей, клянусь его в том головой.
Обернулся король на голос и увидел перед собой юного шута по имени Эрик, прозванного Балаганщиком за то, что явился к ним в долину вместе с бродячими акробатами.
— Как смеешь ты шутить в такое время? — разгневался король.
— Увы, я серьёзен как никогда, Ваше Величество, — ответил шут. — Даю слово вернуться с водой и принцессой. Вам же это не будет стоить ничего. Я не потребую ни золота, ни земель. Лишь попрошу посвятить меня в рыцари. Но если у меня не выйдет ничего я, так и быть, разрешаю спустить с меня шкуру.
— Чтобы спустить с тебя шкуру мне не требуется твоего дозволения, — буркнул король. — Все будут смеяться надомной и говорить, что я сошёл с ума, но так и быть. Иди, куда знаешь.
— Тогда мне понадобится лошадь и верный меч, — просиял Эрик.
— Иди в оружейную и в конюшню. Скажи, чтобы дали тебе того что ты просишь. — Король махнул рукой, приказывая шуту исчезнуть с глаз долой.
На следующее утро, под хохот и улюлюканье толпы, шут на тощей полуживой клячи, со ржавым мечом в ножнах и мешком сухарей за плечами выехал из столицы.
К вечеру следующего дня он добрался до границы королевства и решил передохнуть.
Как по заказу перед Эриком вырос постоялый двор.
«Мне везёт», — решил юноша и, оставив лошадь под навесом около кормушки с овсом, зашёл внутрь.
Что за чудеса? Никого нет, а вертела с румяной бараниной крутятся сами по себе, кипят кастрюли с заманчиво пахнущим варевом да стол посреди зала богато сервирован на троих.
«Где трое там и четверо», — решил шут. Поставил он перед собой ещё один прибор, налил в кубок вина и сел ужинать, а как закончил всё за собой убрал, укрылся в дальнем углу и лёг спать.
Недолго он проспал. Кажется только глаза прикрыл, как дверь открылась и вошли трое.
Первым порог постоялого двора переступил золотоволосый, весёлый юноша, вторым хмурый мужчина с седыми, растрёпанными волосами, а следом за ними вошла дама такой красоты, что у Эрика захватило дух.
Сели они за стол. Едят, пьют, разговоры светские ведут.
— Скучно мне, — пожаловалась красавица. — Расскажите же, друзья, что вы видели, что слышали.
— Погоди, — ответил ей золотоволосый. — Есть у меня для тебя хорошая забава. Я пока сверху глядел, смеялся так, что чуть в море не свалился. У королей земных нынче рыцари перевелись. Лишь шуты остались. Собрался один такой дурак на бой с колдуном. Дали ему клячу, что прирезать милосерднее, меч гнилой — в руки возьми он и развалиться, ведро вместо шлема надели и пустили по дороге.
— Он верно статен и силён, раз рискнул отправиться в такой опасный путь? — заинтересовалась красавица.
— Ничуть не бывало, — засмеялся золотоволосый. — Едва выше ребёнка и нос картошкой. Колдун его на одну ладонь посадит, второй прихлопнет.
— Бедняга! — воскликнула красавица. — Тогда должно быть он истинно смел?
— Он глуп, — ответил ей молчавший до сих пор седой мужчина. — Ему никогда не победить колдуна.
— Ох уж этот колдун! — Красавица сжала кулачок и ударила им о стол. — Жалкий воришка. Повадился похищать звёзды. Он превращает моих дорогих сестёр в бездушные стекляшки зовущиеся алмазами и запирает их в сундук. Если бы нашёлся герой избавивший меня от чародея, я бы исполнила любое его желание. И мне неважно кем он будет — рыцарем, королём или шутом!
«Пора», — решил Эрик, не пропустивший ни слова из разговора Солнца, Ветра и Луны — ведь это были именно они.
Склонился он в изящном поклоне и заговорил обращаясь к Луне:
— Враг у нас с вами общий. Укажите мне только дорогу к колдуну, и я сделаю всё, что в моих силах и даже больше.
— Ты знаешь, что пути назад не будет? — спросила Луна у Эрика. — Победа либо смерть вот и всё, что тебя ожидает. Но я вижу ты смел, а смелым помогает сама судьба. — Она вынула из причёски заколку и подала её шуту со словами: — Это путеводная звезда. Она укажет дорогу.
— Что ж, — рассмеялось Солнце, — из этого, пожалуй, может выйти славная шутка. Я тоже хочу помочь тебе, шут.
Солнце коснулось ржавого меча и тот вспыхнул золотым пламенем.
Хмурый Ветер ничего не сказал и молча покинул постоялый двор, но когда Эрик вышел следом, то нашёл под навесом не старую клячу, а великолепного крылатого жеребца.
Обрадовался шут, вскочил в седло и полетел на свет путеводной звезды.
День летел, два. Минул одно огненное море и другое. На третьи сутки вырос перед ним скалистый остров с одиноко возвышающейся башней, в которой томилась принцесса.
— О, смелый юноша, — воскликнула принцесса при виде Эрика, — освободите меня и, клянусь, кем бы вы не были я стану вашей женой.
— За этим я и явился. — Шут изобразил учтивый поклон. — Но сперва скажите, не знаете ли вы, как колдуну удалось лишить долину воды?
— На острове находится родник питающий собой все реки, — ответила принцесса. — Колдун перекрыл его, оборотил воды вспять. Но, берегитесь! Он возвращается.
Зашумели над головой Эрика чёрные крылья, молнией сверкнули наточенные когти и погрузился остров в непроглядную тьму.
Едва успел увернуться юноша от острого изогнутого клюва, выхватил меч, и тьма отступила под натиском пламени подаренного Солнцем.
Долго бились шут и колдун и там, где бесполезна была бы сила, юноше помогали ловкость и изворотливость балаганного акробата.
Наконец всадил Эрик меч в грудь колдуна. Упал коршун в огненное море и не осталось от него даже пепла.
Усталый и израненный, слез шут с лошади, перерубил каменные оковы и хлынули воды источника в прежнее русло, побежали в долину.
Освободил шут принцессу, забрал с собой сундук с украденными звёздами и полетели они домой.
Пролетая над постоялым двором, шут открыл сундук, выпустил звёзды на волю и те вернулись на небо. Засияли ярче прежнего.
Но одна звезда вдруг сорвалась вниз, подлетела к Эрику, обернулась прелестной девушкой, быстро поцеловала и, шепнув слова благодарности, вновь присоединилась к сёстрам.
— Однако, — глядя в небо и вспоминая сверкающие глаза незнакомки пробормотал шут, — терять голову от любви бесспорно приятнее, чем на поле боя.
— Вас не прельстили сокровища колдуна. Вы, верно, необыкновенно богаты? — спросила Эрика принцесса.
— Увы, я беднее церковной крысы, — ответил шут. Завидев впереди столицу, он направил коня к земле.
— Тогда, вы верно принц из далёкой страны, — спросила принцесса, разглядывая благородное животное.
— Отнюдь, — усмехнулся шут. — Я безродный сирота.
Едва он так сказал, как его прекрасный крылатый конь вновь стал тощей клячей.
Уже стемнело, когда шут с принцессой вошли в город и попали прямиком на великий праздник — люди радовались окончанию засухи.
Вышел им навстречу король, упала принцесса в отцовские объятия.
— Ах, отец! — воскликнула она. — У этого человека нет ни знатного рода, ни денег, но он великий рыцарь. Он победил колдуна и освободил меня.
— Ошибаетесь, принцесса, — сказал шут, разглядывая враз поржавевший меч. — Я всего лишь шут при дворе вашего отца, но я мечтаю стать рыцарем и надеюсь, король сдержит слово данное мне.
— Шута? В рыцари? — хохотали высыпавшие на площадь придворные и народ. — Вот так потеха!
Король смутился:
— Послушай, юноша, я не могу исполнить это обещание.
Меня поднимут на смех! Возьми золота и будь счастлив.
— Но я не могу выйти замуж за шута! — возмутилась принцесса. — Что обо мне скажут другие принцессы? — Она отступила от своего спасителя и скрылась за спинами придворных.
— Что ж, — сказал Эрик, наблюдая за веселящейся толпой и вновь надевая шутовской колпак, — по крайней мере это была моя лучшая шутка.
В этот момент лунная дорожка протянулась от неба до земли, серебристый свет скользнул по щеке юноши и, заставив умолкнуть все прочие звуки, над площадью пролетел ласковый голос:
— Спасибо, Эрик.
Тихо и величественно Луна проплыла мимо короля и остановилась перед шутом:
— Я благодарна тебе и не забыла о своём обещании. Твой король недостоин такого слуги, а народ не видит дальше собственного носа, я же буду рада видеть тебя в рядах своих рыцарей. Встань на колени.
Шут повиновался.
В руках у Луны появился тонкий, хрустальный меч.
— Эрик Балаганщик, возвративший людям воду и освободивший моих сестёр из плена, нарекаю тебя, — она коснулась лезвием сначала правого, затем левого плеча юноши, — рыцарем Водолея. Служи мне также верно и честно и впредь.
Бывший шут, а ныне рыцарь Луны поднялся с колен. За его спиной гарцевал белоснежный крылатый конь, в ножнах сиял огненный меч, а над головой простиралось созвездие Водолея.
