Словотворие Литературное творчество Рассказ по заказу часть третья

- До последнего боя у нас остается пять часов, - продолжил Танака. – И если его удастся пережить, у нас будет шанс сказать свое слово, как его всегда говорят победители. Другого пути, боюсь, не будет. Можешь ты сказать, бросят ли на нас жертв или таких как ты тоже?

- Если и бросят, я в их число пока не вхожу. И входить не собираюсь, - специально для подавшегося вперед Всадника добавил Дроу.

Профессор кивнул, и ДеВир задал, наконец, свой вопрос.

- За что сломали Лезвие?

- За то, что он не желал отводить глаз от игрищ за ширмами. От того, что Арена – всего лишь прикрытие для экспериментов. От того, что эксперименты идут на людях. Его хотели убить, но судьба решила иначе.

- Разве это не известно всем?

- Всем? Не думаю. Не думаю даже, что эти подробности известны саттор-лидеру Мэттону. Более того, имей Мэттан доказательства, он с удовольствием или выселил бы Лабиринт из своего сектора, или вообще прекратил его бурную деятельность. И именно эти доказательства я с удовольствием оглашу ему в студии, как победитель Великой битвы. Или не я, а Всадник, Молния, и, как задумывалось, Танк…  

- Почему? Из-за Дима?

- Лезвие был нашим другом. Кроме того, планы Лабиринта простираются в далекие, но очень неприятные дали, чреватые для Вольных Секторов войной, а этого я не хочу, - игнорируя предостерегающий жест Молнии, закончил Привратник. – Поэтому на большой Охоте мы нарушим регламент и будем работать вместе, чтобы выжил хотя бы один из нас.

- Меня все равно пустят в расход, - пожал плечами Келназ. – Сыгранная карта. Могу присоединиться к вам, если ты не против.

- В обмен на что? – с ехидцей спросил Иштван, и Дроу подавил острое желание дать ему в глаз.

- В обмен на полные права, если это будет возможно.

Только Келназ ДеВир не верил с победу на Великой Охоте. Ни на грош. Он слишком хорошо понимал, что теперь против бунтовщиков заработают все системы каждого полигона.

Дьюм Растор отключил личный компьютер и поднялся. Момент истины настал, и, как всегда, слишком поздно. Сегодня он отказался идти на заклание с остальными обреченными. Проявил разум. Предал тех, кто считал его товарищем.

До выхода на «эпохальную Охоту, более чем два десятка жертв, восьмеро лучших Охотников и прочая, прочая, прочая» оставалось менее получаса.

Хидэо, - Привратник, как его именовали в студии, - был более чем уверен, что супер-шоу является благовидным предлогом для списания ставших слишком любопытными людей. Возможно, и нескольких модификантов. Впрочем, существовала и вероятность, что именно модификантов используют как средство зачистки, а затем зрелищно покарают.

Дьюм не сомневался ни в логических выкладках Привратника, ни в истинности добытой им и Молнией информации.

За окном накрапывал дождь, словно сама природа ожидала недоброй вести и плакала.

От мрачных мыслей Танка подташнивало, а настроение было существенно ниже нулевой отметки.

Предатель. Трус и предатель.

Он никогда не умел работать в команде, становясь плечом к плечу. Те несколько раз, когда он пытался стать частью чьего-то клана всегда кончались глупо и смешно. Единственный раз прорвавшись на полигон Лезвия, когда тому нужна была помощь, он едва не своротил на голову соратнику штабель металлических балок. Он просто не приспособлен к командной работе. Разве сегодня, в грозовой час толстяк-Танк сможет оказаться полезен? Не смешите, он скорее сам влезет в неприятности и втравит в них всех остальных…

Танк вышел в коридор, шарахнув дверью, и бесцельно побрел по комплексу. Больше всего сейчас ему хотелось напиться. Или убить кого-нибудь. Но спиртное он не любил, а убивать умел только за рулем охотничьей машины.

Недоразумение весом в полторы сотни килограммов. Глупая живая игрушка древних богов.

Продолжая подбирать нелестные эпитеты для своей персоны, Дьюм повернул за угол. Здесь начиналась галерея, дающая обзор вниз, на лабиринт Арены, его собственную зону. Галерея предназначалась для любимых поклонников охотника и всегда пустовала.

У толстого дымчатого стекла стояла девочка.

- Та-ак, - громко пропел Танк, чувствуя, как в горле становится горький ком.

Он никогда не ладил с женским полом. Более того, он почти ненавидел этот пол, интересовавшийся либо мощными телами, либо доспехами охотника. Всем этим самкам человеческого или не совсем рода требовались только процесс размножения и деньги, чем больше, тем лучше. В лучшем случае, они балдели от оперного голоса Танка. Никому и никогда не было дела до души, спрятанной под центнером плоти.

Переполненный праведным гневом, он обрушил на девчонку водопад слов, злых и жгучих, как укусы вер-шершня. Еще бы, такая мелкая – и уже набивается в … самки!..

Девочка повернулась и посмотрела Танку в лицо, красное, распухшее и потное, как он с отвращением чувствовал. Глаза ребенка – а на вид девочке было не более тринадцати лет, - были пронзительного голубого электрического цвета. Видимо, она была метисом нескольких ветвей человеческой расы, потому что вместо волос голову девочки покрывали какие-то сложные дырчатые лоскутки кожи. Отвращения они, впрочем, не вызывали. Одет ребенок был в ядовито-синий комбинезон, облегающий каждую линию тела, как вторая кожа, а поверх крепились сложные плетеные наручи, пояс, вроде как ошейник и башмачки в стиле ископаемых редкостей.   

- Кто тебя обидел?

Голос подействовал, как удар током. В первую очередь потому, что звук его был неимоверно чистым и звонким. И хотя слова произносились вроде бы правильно, Танку показалось, что язык Вольных Секторов для него чужой. И только в следующую секунду до охотника дошел смысл слов.

- Кто меня мог обидеть?! С чего ты вообще взяла?!. – Танк сбился, чувствуя, что начинает оправдываться.

- Ты кричишь, - просто объяснила девочка. – А кричат, когда больно.

- Мне не больно, - сердито фыркнул Дьюм. – Да и вообще, какое тебе дело?!

Девочка прищурилась. Кажется, она хотела улыбнуться, но почему-то не стала.

- Почему ты стараешься казаться злым?

- Стараюсь казаться? А что, я на самом деле добрый и хороший, так что ли? – эти слова Дьюм Растор постарался бросить с насмешкой, но не сложилось.

- Думаю, да.

- С чего ты взяла? Я охотник. Я… трус. – Последнее слово выпало в воздух прежде, чем его удалось удержать.

- Ты не похож на труса, - спокойно ответила девочка, разглядывая его своими замечательными глазищами.

- Правда? А если я еще и предатель?!. - И, уже не в силах сдерживаться, Дьюм выложил странному созданию всю историю сегодняшнего гадкого дня. На это ушло не так мало времени, но ни разу ребенок не проявил ни нетерпения, ни отвращения, которые, как казалось Танку, должны были посетить любого нормального  человека.

Девочка помолчала.

- Но ведь ты боишься не за себя, правда? Ты боишься сделать хуже, чем есть. Я правильно поняла?

А, выговорившись, становится легче, подумал Дьюм, и кивнул в ответ на вопрос. Подумал, и добавил:

- И всегда выходит не так как хотелось…

- У меня тоже, - вздохнула синеглазка. – Только знаешь… один очень хороший… человек, - она замялась на этом слове, словно перевод искала, - говорит, что любое действие лучше бездействия.

- В смысле?

- Ну… лучше хотя бы попробовать, чем жалеть потом о несделанном совсем. Даже если получится не то и не так…

Может быть, дело было в голосе. Может – в глазах. А может быть, это желание копилось в Танке с самого начала, когда соученики измывались над толстяком в элитной высшей школе…  По коридорам прокатился звук гонга, сообщающий, что первая кровь пролилась на Арену.

Танк не знал, чья это кровь, но теперь это не имело значения.

Есть проблема – реши ее. Действие лучше бездействия.

- Ты меня подождешь, ок?

И не дожидаясь ответа, охотник зашагал назад, к своему боксу, где ждал хозяина приземистый броневик. Куда, собственно, из закрытой галереи может деться ребенок? А если и денется, такую необычную малышку наверняка отыскать несложно…

Транспортер ждал его, как и всегда в ангаре, черный, громоздкий, опирающийся на восемь широких колес. Он мог двигаться очень быстро, но на вид казался таким же медлительным, как грузовой краулер. Танк привычно похлопал по гладкой броне. Защищенные решетками фары вспыхнули на миг и опять потускнели – отключилась настроенная на отпечаток ладони сигнализация. Бронедверь медленно поползла вверх.

Машина, подарившая человеку свое прозвище, проектировалась под одного человека. В меленький тесный салон приходилось протискиваться, но это Дьюм всегда делал быстро и с энтузиазмом. Потому что машина превращала его из обычного неудачника в вершителя судеб. А сегодня – еще и в героя. 

Второй гонг. 

Замерцали включенные экраны. Карта лабиринта расцвела красными и зелеными точками. Зеленые – свои, красные – жертвы. Жертв было девятнадцать. Зеленых – восемь. Привратник, Молния, Всадник, Свобода, Дроу, Змейка, Варвар, Тигр.

Откуда тут взялся Свобода? Он был экс-охотником, актером видео, подумывающим о возврате в шоу. Но о том, что Свобода снова выйдет на полигон, Танк не знал. Впрочем, и боги с ним.

Красные точки перестраивались в сложной цепи. Хидэо не ошибся – жертвы не были разрозненной сборной солянкой. Охотникам противостоял слаженный отряд. 

Грязно выругавшись, Дьюм Растор тронул броневик с места и нажал кнопку, открывающую проход в охотничью зону. Ворота не сдвинулись с места ни на дюйм. Нажав кнопку еще несколько раз, и от полноты чувств саданув по ней кулаком, он сдал назад. Вычеркнули из списка действующих лиц? Отлично. А теперь объясните это Танку.

Взревев, как рассерженный тигр, бронемобиль своротил ворота и ворвался в родные коридоры. 

Дьюм гнал машину на пределе скорости, проделывая новые проходы там, где были не слишком прочные препятствия.

Рация вопила голосом сперва главы технической службы, а потом и голосом самого Иллая Товора. Обоим Дьюм с неимоверным наслаждением нахамил, и почувствовал себя свободным и счастливым. Он не знал, что теперь будет в перспективе, но точно знал, чего в ней не будет. Не будет насмешек и умильного виляния хвостом. Он, наконец, начнет соответствовать своему прозвищу. Синеглазка, спасибо, милая.

По корпусу машины с визгом ударили стрелки игольчатого ружья, и возмущение Танка превратилось в ярость. Жертвы не просто действовали слаженно, они еще и имели оружие. Не дожидаясь повторного обстрела, Танк размазал стрелка и его напарника по куче битого кирпича и погнал дальше. Дважды тявкнул гонг.

Такой подлости от руководства вряд ли ждал даже Привратник, зло думал Дьюм, сбавляя скорость на ненадежном перешейке между двумя глубокими ямами. Никогда жертвам не выдавали ничего страшнее ножей, да и то редко. А теперь, значит, игольники. Пусть даже не каждому, а одному из троих или четверых. Но все равно дистанционным оружием из охотников снабжен только Молния и, возможно, Свобода. 

На противоположной стороне недодамбы мелькнула фигура. Огонек зеленый и комбез тоже, а значит – Змейка, генмод. Дамочка с ядовитыми зубами. 

Дамочка столкнула под колеса мчащемуся броневику кучу какого-то хлама и пустилась наутек. 

Мотор взвыл, когда Танк ударил по газам, мобиль заколебался, но все-таки выгребся, чудом не отправившись на три метра ниже уровня грунта. 

- Я тебя тоже люблю, тоже люблю, тоже люблю, я тебя тоже люблю, тоже люблю, стерва, - пропел Растор, чувствуя, как щеки расплываются в маньяческой улыбке. Четыре – нет, пять, - огоньков явно заняли оборону на территории «горячей точки» - в вотчине Всадника были более или менее целые здания. Красная цепь стягивалась вокруг них петлей. Два зеленых огня мигали, а значит их прототипы ранены. Интересно, а кто там пятый, задумался Танк, проломив очередную стену и похоронив под ее обломками еще пару жертв, не успевших ни понять, что происходит, ни отстреляться по крупногабаритной, но быстрой мишени.

Двойной гонг, бинго!

- Растор, прекратите! Вы отказались от участия в этой серии! Вы нарушаете условия контракта! Вы!..

- Выгони меня отсюда, папочка! – на пределе голоса возопил Дьюм и с восторгом услышал стон в динамике. Иногда оперные голосовые данные могут нанести неплохой акустический удар.

Откуда-то сверху на крышу спрыгнула Змейка. Это было не слишком хорошо, но снаружи открыть машину не мог никто кроме самого Танка, так что…

- Покатаемся, милая!

Дьюм намеренно выбрал маршрут по широкой улице, на самом виду у «добычи», и не ошибся. Звонкие удары игл слились с воплем и новым гонгом.

- Один не в ту машину сел и их осталось восемь! – весело спел Танк, продолжая нарезать круги вокруг убежища охотников. Правда, эффект неожиданности кончился, и под широкие колеса мобиля жертвы попадать перестали, предпочитая занимать позиции повыше и подальше от спятившей машины. Оставалась одна маленькая проблема – что делать дальше? Во-первых, в салон пять человек не влезут, даже если очень плотно напихать, даже если посадить кого-нибудь на колени и растопырить по потолку. Трое. Максимум – четверо. Во-вторых, для этого надо остановиться и открыть дварь, и хрен с ней, с дверью, но остановка лишит тяжелую машину скорости и всех остальных преимуществ. И пусть игольчатый пистолет или ружье не прошьет толстые щиты, и, даже колеса, но вот искромсать их в ближнем контакте можно. Например виброножом, если таковой найдется. Проверять, найдется ли таковой, Танку не хотелось, но другого варианта, кажется, не было.

Дьюм Растор вогнал броневик в дверной проем здания, как пробку в старинную бутыль, шлепнул по кнопке открытия задней двери и проорал:

- На посадку, гады!

Гады не заставили себя долго ждать. Первым в крошечную рубку нырнул Свобода, задев Танка по затылку. Его пропихнул поглубже, едва не на приборную панель, Всадник со своей цепной пилой. 

- Выкини эту дрянь! – Взвился Дьюм, уворачиваясь от все еще работающего агрегата.

- Это мое оружие! - Возмутился Всадник, но услышав снаружи и изнутри одинаковый рев «выкини!», выполнил просьбу народа.

На дисплее красные точки постепенно приближались.

Следующим с трудом забрался Танака. Он едва ступал на левую ногу, штанина промокла и покраснела. Последним запрыгнул Молния, попытался выйти обратно, но был очень грубо засунут на прежнее место. Незнакомый Дьюму голос крикнул: 

- Закрывай, я на броне. 

Танк, конечно, сомневался, что раненый, пусть и модификант, способен удержаться на броне его машины, но дверь закрыл. Теперь он точно знал, как чувствует себя консервированная рыба в банке. Локоть Свободы фамильярно тыкал его в ребра, практически на голове располагался зад Всадника, а на колени, что сильно мешало работать с педалями, навалился профессор.

Мобиль взвыл, расшвыривая строймусор колесами, и рванулся вперед, поскольку сдавать задним ходом Танк посчитал нецелесообразным. Проделав в стене очередную дыру, он вырвался на улицу и полетел вдоль нее к внешнему рубежу «Горячей точки». К удивлению Дьюма, зеленый огонек «Дроу», хоть и мигал, но намертво приклеился к верхней части верного броневика.

Во время прогулки по комплексу перед шоу Танк видел, как здание окружается людьми. В обыкновенной одежде, но Растор ни на минуту не сомневался, что люди эти должны прикончить каждого выжившего из сегодняшних участников шоу. В перспективе, а для начала увезти. Так что двери перестали быть выходами, превратившись в ловушки. А вот стена полигона… в общем, при выходе через стену некоторые шансы еще были, и толстый хитрый Танк собирался ими воспользоваться. Например, прямо сейчас его личный бронированный антиграв с программным управлением мчался к окрестностям арены на полном ходу. 

Наружная стена оказалась несколько крепче, чем рассчитывал Дьюм, но со второго раза, с грохотом и треском бронемобиль вывалился наружу. Обзорный экран предъявил ширь стоянки, густо утыканной машинами, и людей, короткими перебежками приближающихся к кому-то. Не к ним, их не ждали, это точно. Здесь и без них было жарко – на стоянке шла перестрелка с применением уже не игольников, а бластеров.

Для бластера корпус игровой машины уже не преграда, с ужасом понял Дьюм. Когда он рассмотрел, кто в одиночку отстреливается от неизвестных, ужас превратился в панику. Вадим Кастр, Лезвие, выступил в защиту старых друзей, и явно проигрывал бой. Вот сейчас… 

Дьюм видел, как один из нападающих поймал бывшего охотника в световой прицел. Видел, на увеличенном фрагменте, как палец выбирает спуск. Видел и ничего не мог сделать. Машина слишком тяжела и медлительна, чтобы успеть стать щитом или раскатать стрелка по пластику.

Машина – да. А вот сидевший на крыше генмод медлительным не был.

Дроу спрыгнул с машины смазанной черной тенью и в стремительном рывке влетел между стрелком и мишенью. Дьюм еще успел подумать, что более жертвенного и нелепого поступка он не видел нигде кроме видеолент. А потом шипящий луч ударил в грудь зависшего в прыжке Дроу. Вернее, должен был ударить в Дроу…

Луч ударил в какую-то преграду, возникшую между ним и модом. Преграда ярко вспыхнула белым, обрисовав контур детской фигурки. В следующий момент фигурка подняла перед грудью какое-то странное оружие и выстрелила сама. Человек упал безвольной куклой.

Дьюм с трудом осознал, что кто-то из его соратников уже потискал заветную кнопочку, и дверь открыта. Что Молния стреляет по залегшим за флиттерами людям, а Свобода, матерящийся как безработный грузчик, и Всадник сцепились с ближайшими двумя врагами в рукопашную, к чему те явно готовы не были. Лезвие махал руками, призывая их маленький отряд к большому многоместному флаеру, и Дьюм заставил себя не только вылезти из родного кресла, но и взвалить на спину зеленого Танаку и короткими перебежками следовать на зов. 

Во флиттер он попал одним из первых. Следом ввалились взъерошенные драчуны. За ними впрыгнул генмод и последним – Молния, продолжающий поливать стоянку из своего игольника.

Дим свалился за штурвал и стартовал с открытой дверью. Флиттер развернулся и на полной скорости мчался теперь в сторону космопорта.

Дьюм сидел, все еще хватая ртом воздух – для людей его комплекции пробежка в полуприсяде со стокилограммовым дяденькой на плечах не способствует улучшению самочувствия, - и наблюдал, как Молния достает из-под сиденья аптечку.

Свобода, наконец закрывший дверь флаера, повернулся с соратникам и медленно, с расстановкой, произнес:

- Хоть кто-нибудь может мне пояснить, какого зеленого замшелого беса здесь происходит?

- И мне, если можно, тоже, - прозвенел тот же неимоверно чистый голос из пустоты, и синеглазая девочка проявилась посреди салона. – Можно я помогу лечить его? Моя аптечка, возможно, лучше…

Не ожидая разрешения, она перемахнула к Тому и опустилась на колени рядом с Танакой. Ее аптечка оказалась диском размером с блюдце, непонятно как крепящимся на сложно плетеном поясе. Ребенок снял эту штуковину и, откинув крышку, вынул малюсенький тюбик ядовито-оранжевого цвета.

- Это универсальный регенератор, он работает почти на всех. Ну, с камнем не справится, наверное…

За ее спиной Свобода и Дроу переглянулись. Они ничего не понимали, и Дьюм тоже, если быть честным. Не человеческая технология какая-то, и даже не соларианская, а вообще неведомо, чья.

- Ты уверена, что он сработает? – осторожно уточнил Балк.

- Конечно…

- Ну, тогда действуй…

Растору не было видно подробностей лечебного процесса, но, ориентируясь по выпучивающимся глазам Тома, происходило что-то очень странное.

Привратник завозился на полу и сел. Очень внимательно посмотрел на целительницу и спросил:

- И это все?

Девочка кивнула, и Танака поклонился ей, сложив руки перед грудью.

- Что – все? – Довольно тупо спросил Всадник.

- Все – значит все, - очень понятно пояснил Молния. – Была рана – и ее уже нету. Джентльфэм, вы кто?

- Меня зовут Юрри.

Осознав, что ее разглядывают, кто с интересом, кто с недоверием, а кто  с опаской, гостья попятилась к двери флиттера.

- А более подробно можно? – Вкрадчиво спросил Свобода. И Танк понял, что пора вмешиваться.

- Вам-то какое дело, Франк? Вам или каждому из нас? Помогла – да, и очень большое спасибо. Захочет – что-то сама расскажет, не захочет – ее право. Спасибо тебе, Юрри.

Раньше он ни за что бы не решился одернуть всех соратников сразу, но теперь что-то поменялось. Да и некого было ему раньше защищать перед всеми.

Юрри улыбнулась.

- Ннет, наверное, я должна рассказать первой. Я – халли. Мой корабль поймал сигнал бедствия, идущий с планеты Цирцея, - название она выговорила старательно, но с некоторым трудом. Мешало обилие согласных. – Потом сигнал переместился сюда, и я последовала за ним. Вот, вроде бы не опоздала.

- Какой сигнал бедствия? – спросил от пульта управления Дим. – Чей? Ведь у нас даже звездолета нет. Что, кстати, скоро станет проблемой…

Взгляд девочки скользнул по лицам и остановился на Дроу. На Дроу, в изорванном в клочья комбинезоне и при этом совершенно целом. На Дроу, из-под разорванного воротника которого проглядывал край такого же плетеного украшения, как у Юрри.

Дроу понял. Возможно, он понял, кого искала девочка, гораздо раньше остальных – так показалось Дьюму.

- Я не знал, что эта вещь посылает какой-либо сигнал. Более того, я не собирался ее одевать, просто прижал к себе, когда потерял сознание.

- Но она сработала… - девочка улыбнулась, кажется, его виноватому тону. Да и смешно, в самом деле, выглядел более чем двухметроворостый генмод, винящийся перед ребенком, едва достигающим ему пояса. – Значит, тебе нужна была помощь. И сперва, помог хранитель, а потом я. Он ведь совсем разряжен, да?

Дроу медленно кивнул.

- Думаю, да. Он разрядился, когда мы прорывались через последнюю стену.

- Значит, не зря под луч прыгала, - весело кивнула девчушка, и вдруг помрачнела. – Я думала, что тебя просто надо забрать. А потом все закончат реинеры… Но ведь ты не захочешь улетать, так?

Келназ ДеВир, да и остальные смотрели на ребенка. Кажется, все они думали тоже, что и Дьюм.  Не взрослая халли, кинувшаяся на помощь неведомо-кому неведомо где. Предтеча.

Растор сжал кулаки. Бесценная добыча, стоящая каких угодно денег у любой власти, хоть здесь, в Вольных Секторах, хоть в Федерации, хоть в Империи.

Плевать. На все плевать. На любой толщины стопки кредитов. На камни корас и на все остальные дурацкие сокровища любых планет. Никто не получит эту малышку до тех пор, по крайней мере, пока Дьюм Растор будет способен стоять на ногах.

Танк уставился на Дроу, словно хотел просверлить его взглядом.

- Я не хочу улетать один, - спокойно ответил генмод, никак не реагирую на этот пламенный взгляд. – Так случилось, что теперь мои друзья в беде, как и я сам. Я не могу их бросить.

Вранье, или в самом деле? Дьюм прикусил губу, силясь решить эту задачу. Может ли быть искусственник настолько преданным, тем более людям? Программа личности или подвох?

- Только у меня «Лиин» очень маленький, - виновато прошептала девочка. – Всего два места. Меньше этой машины… И еще… Я услышала разговор в здании, наверное, очень важный. Мы не можем так прямо сразу улететь. Ты ведь халли только по крови, нашей истории ты не знаешь?..

Дроу кивнул.

А Хидэо  Танака, все еще сидящий на полу, предложил:

- Расскажи нам все, что посчитаешь нужным. Ты помогла нам. Мы постараемся помочь тебе.

Девочка почесала переносицу.

- Когда здесь шла наша война с реид – с роем, пожиравшим планеты, халли старались защитить не только себя, но и народы, которые еще не летали между звезд. Те, о которых мы знали. У таких были… халли-командоры. Один народ жил на планете вместе с другой расой, вирусом, и поклонялся им. Сперва. У них был хороший командор, он старался сделать их не такими… жестокими. А они были очень жестокими. – Девочка быстро обвела людей взглядом.

Танк заметил, что профессор и ДеВир опустили глаза. И сам он тоже постарался избежать этого чистого синего взгляда. Понимает ли она, что сидящие перед ней тоже не отличаются гуманностью? Что они все – охотники на себе подобных, убивающие ради развлечения? 

- Командор сражался за планету, и проиграл бой. Реиды разрушили его корабль и ранили самого. Опустились на планету, но, обнаружив там разумный вирус, улетели. А те, кто уже вроде бы был друзьями… - голос зазвенел, и Дьюм, осознав, что прозвучит дальше, закончил:

- Вспомнили о своем вирусопоклонении и принесли проигравшего товарища в жертву. Так?

Юрри кивнула.

- И что? – с интересом спросил Всадник.

Танака одарил его осуждающим взглядом.

- Один из здешних главных говорил с кем-то. Он говорил, что на планете Солла держат кого-то, кто застал еще дни древних войн. Живого. И его надо украсть для каких-то исследований. Солла – это та самая планета. Так ее называли жители.

- Для того, чтобы попасть на Соллу, нам нужен корабль, - задумчиво протянул Молния.

- Для того, чтобы отбыть отсюда до встречи с Унией или Патрулем нам все равно нужен корабль, - откликнулся из кабины Вадим. – Нам все равно куда-то лететь, так что, почему бы не на Соллу?

Дроу взъерошил короткую белую прическу.  

- Дим… Лети на малый универсальный док. Кажется, я знаю корабль, который за такое дело возьмется.

Дьюм не представлял, какой нормальный капитан рискнет связаться с такой странной компанией, но, возможно, найдется и такой. Главное, чтобы никто из участников экспедиции не позарился на малышку. Танаке и Лезвию, впрочем, Танк доверял. Всадник не отличается мозговитостью, но Молния и Свобода… да и Дроу… Одна надежда – свидетелей такой ценной находки точно постараются прикончить, и все остальные должны это понимать… Что ж, ему придется быть постоянно настороже.

Флиттер впорхнул в полуоткрытые ворота дока, едва не разнеся грузовой краулер. Краулер величественно полз к единственному кораблю внутри, и, увидев его, Танк едва не подавился языкам.

- Это что, корабль? – изумился Всадник. – Но он же очень маленький…

- У нас есть другой? – вопросом на вопрос ответил Дроу и спрыгнул на упругое покрытие пола, как только их аппарат завис. Человек за управлением краулера не прибавил Дьюму уверенности.

- Капитан Корса, - обратился к нему тем временем ДеВир. – Я…

- Тебе опять нужно срочно покинуть планету, - скорее констатировал факт, чем спросил капитан с изуродованной мордой. Хоть и облаченный в форму торговца, торговцем, даже вольным, он как-то не выглядел…

- Если бы только мне…

Корса хмыкнул, скептически оглядел дырявое облачение генмода, и спросил:

- И сколько народа мне надо впихнуть?

Народ, уже начавший десантироваться из машины, он пересчитал сам.

- Восемь плюс команда?

Дроу просто кивнул.

- Ты издеваешься? Или запрашивал, сколько дополнительных проивоперегрузок я поставил? Так ведь их все равно семь…

- Мне не нужна защита от перегрузок, - быстро сказала Юрри. Похоже, человек со шрамом ей чем-то приглянулся.

Капитан скептически вздернул бровь, но промолчал.

- Так мы сможем воспользоваться вашими услугами, или нет? – с раздражением осведомился Свобода. – Или нам искать другой корабль, более пристойного размера?

- Куда лететь? – спросил Корса.

- На Соллу, - ответил Дроу, и капитан поднял обе брови.

- На Соллу, говоришь? А ты знаешь, где это и что Солла из себя представляет? Кто-то из вас знает?

Дьюм честно помотал головой, и капитан коротко, хрипло рассмеялся.

- Ясно. Ладно, летим на Соллу. Но обойдется вам этот фрахт недешево.

- За эту инфузорию? – возмутился Свобода.

Капитан Корса посмотрел на Дроу.

- Этого я вообще бы посоветовал не брать. Но экипаж твой, решай сам.

ДеВир посмотрел на Свободу. Собственно, все посмотрели на Свободу, и экс-охотник, под давлением взглядом, опустил глаза.

- Грузитесь.

- А можно погрузить еще флиттер? - Осторожно спросил Дьюм. 

- Этот что ли?

- Нет. Немного меньше.

Корса пожал плечами.

- Подгоняйте, раз надо.

Танк поманил Юрри к себе, и девочка подошла. Глядя снизу вверх, спокойно и серьезно.

- Ты можешь перегнать сюда свой кораблик? В трюм? Так будет лучше…

Если только он не пропалит эту ветхую конструкцию… Но этого вслух говорить Дьюм не стал. Впрочем, опасения оказались напрасны. Появившийся меньше, чем через минуту, аппарат был действительно со средний флиттер, двигался совершенно беззвучно и никакого следа за собой в воздухе не оставлял. По виду он больше всего напоминал радужную каплю, летающую чуть загнутым вниз концом – вперед, с маленькими плавниками. Посмотрев на «флиттер», капитан снова поднял брови, но позволил технике вполне самостоятельно забраться в отсек, где должен был быть корабельный флаер (которого не было).

С пополнением состава пассажиров на «Стреле» стало довольно тесно. Две подсобки, которые в теории должны были использоваться для хранения ценных грузов, местный механик и Молния переоборудовали в трехместные каюты, больше похожие на купе монорельсовых поездов дальнего следования. Дьюм добился права жить вместе с ДеВиром и девочкой, вторую заселили Всадник, Свобода и Молния, а Танака и Дим на дополнительной койке потеснились в капитанской каюте.

На все приготовления ушло не более получаса, после чего Корса разогнал гостей по местам и запросил старт. Который и произошел, причем по расписанию.

Неприятности, как и предполагал Танк, все-таки начались, правда, несколько позже. Вместе с голосом в селекторе, собственно.

- За нами следуют неопознанные корабли. С явно враждебными намерениями. Кому вы опять встали на достоинство, господа?

- Руководству Арены, - спокойно ответил за всех по громкой связи Танака. – Это меняет наш маршрут?

- Думаю, да. Насколько я понимаю, на Солле вас могут ждать.

- Не исключено…

- Поэтому первым прыжком мы пойдем не на Соллу.

- А куда? – спросила Юрри.

- Туда, где нам смогут помочь. На Вайстар.

- На Вайстар, кэп? Но ведь это легенда… - инженер Хеттис так удивилась, что напрочь забыла всю субординацию. Дьюм понятия не имел, что такое этот Вайстар, поэтому навострил уши.

- Значит, внимательно посмотришь. Думаю, даже походишь и потыкаешь пальцем какую-нибудь легендарную переборку, - весело отозвался капитан.

Лежавший на соседней койке ДеВир снова стал ерошить волосы, и Танк спросил – с некоторой долей раздражения:

- Что такое Вайстар? Ты знаешь?

- Легенда. Ненайденная пиратская база, - медленно ответил генмод.

- И кто тогда наш капитан?

- Возможно, пират. Или контрабандист.

- И он тянет нас в пиратское гнездо?! – сердито спросил Дьюм, которому перспективы казались уже очень черными и мрачными.

- Думаю, да.

- И сколько мы там продержимся, если уж на то пошло?!

- Не уверен, что нам придется выходить.

- Ну да… нас повяжут прямо в корабле!

- А почему ты так думаешь? – свесилась сверху Юрри, и Растору пришлось брать себя в руки. Орать и брызгать слюной на генмода вообще-то довольно опасное занятие, но вести себя так при девочке другой цивилизации и вовсе неприлично.

- Видишь ли, Юрри… - не торопясь, чтобы не спугнуть правильные слова, начал он. – О твоем народе люди – так называется наша раса, - знают мало. Вашего уровня знаний и прогресса, даже довоенного, мы тоже не достигли. Соответственно… Техника и прочие следы вашей цивилизации очень ценятся. Глядя на тебя, я понимаю, что и морального уровня халли люди еще не достигли, и неизвестно, достигнут ли вообще. Ведь любой халли, поймав сигнал бедствия своего сородича, бросил бы все и кинулся на помощь? Верно?

- Не только сородича, - поправила Юрри. – Но разве можно по-другому? Если кто-то в беде?

Дьюм вздохнул.

-  А у нас… у нас большинство пролетело бы мимо, занятое своими проблемами. И даже если бы решились помочь – думали бы в первую очередь о том, как не пострадать самим…

- Неправда!

Девочка спрыгнула с верхней койки, хотя гиперперехода еще не было. Теперь она стояла между их с Келназом местами, почти сердито переводя взгляд с одного на другого.

- К сожалению, - тихо сказал Дроу.

- Неправда, - уже мягче повторила маленькая предтеча. – Дьюм… мне кажется, люди просто боятся замечать хорошее. Не доверяют ему, чтобы не очень огорчаться, если все пойдет не так. Вот ты… ты же сам пошел в лабиринт помогать своим друзьям? Правильно?

- Но они мне друзья, а я говорю…

- Про совсем чужих людей. Я поняла. А капитан Корса? Вир, я не знаю полностью, как вы познакомились, но ты говорил сам, что Корса тебя спас. Ты ведь его совсем не знал. Правильно?

ДеВир кивнул, и по его губам проскользнула улыбка. Ехидная такая, отчего Танку захотелось придушить его на этом самом месте. Он старается объяснить наивному ребенку, что незнакомцев лучше опасаться, а этот… даже не человек…

- А еще я успела поговорить с Хеттис, которая механик. И им всем, тоже совершенно чужим, помог все тот же Корса. Их никогда не взяли бы в космос другие корабли. И она с ним теперь в огонь и в воду. Понимаешь? Вы просто опасаетесь делать первый шаг, чтобы не наступить на острый камень. А на самом деле круглых камней гораздо больше. Острые тоже есть, я не спорю. Но не только острые…

- Тогда мне особенно везло на острые камни, - вырвалось у Дьюма. После он ругал себя за эти слова, особенно сказанные при ДеВире, но увы, слово не кошка, за хвост не поймаешь…

Дроу поднял глаза на девочку.

- Я понимаю, о чем хочет предупредить тебя Дьюм, и я с ним согласен. Не следует ожидать хорошего от незнакомых мест, вещей и существ. Каждое из них может оказаться другом, но может стать и врагом, и если ты не будешь готов отразить нападение… - генмод выразительно уронил руку на край постели.

- Я тоже понимаю, - улыбнулась Юрри. – Мы общаемся не только друг с другом, но и с другими расами. Я знаю, что могу стать ценной добычей. И понимаю, что нас… или меня… могут предать и променять на что-то. Как того командора, которого мы летим искать. Я постараюсь быть осторожной, насколько смогу. Обещаю. Правильно?

Гиперпереход случился неожиданно и ударил по голове со старанием автоматического молота. Кивок едва не кончился для Танка позорным опустошением желудка…

До Вайстара перелет занял шесть суток гипера.

За это время Дьюм Растор узнал много интересного. Например, что умеет готовить из концентратов нечто вполне съедобное, а потому может быть зачислен в коки. Что может без особых проблем общаться с существами женского пола, если одно из них – предтеча, а второе – инженер по космическим двигателям. Что Свобода, он же Франк Бессанго, в больших дозах не просто противопоказан, а категорически противопоказан в замкнутых пространствах.

Собственно, во всех мелких неурядицах Дьюму очень хотелось обвинить Свободу. Да, он сам с большим удовольствием променял бы крошечную каюту на апартаменты побольше… или не променял бы, учитывая, что физическая близость как-то провоцировала установку дружеских отношений. Но при Юрри казаться неженкой ему вовсе не улыбалось. И при Хеттис, если быть совершенно честным… А вот Франк, хоть и лыбился в присутствии корабельного инженера, как мартовский кот, не упускал случая покритиковать корабль, порядок на борту и экипаж. Ему не нравилась каюта, еда, винтовая лестница, отсутствие развлечений, и особенно – пилот-соларианин. Именно ксенофобия Свободы стала причиной единственного крупного скандала на борту.

Вообще-то с пилотом, мелким, жилистым и молчаливым, гости корабля пересекались редко. Практически все время он проводил в рубке, в обществе капитана, или в своей каюте. В каюткомпании он только играл, с врачом, раз примерно в двое или трое суток. Так уж сложилось, что в этой игре принимал участие и Дьюм. Не то, чтобы слишком хотел, но решил присоединиться за компанию. Тем более что выходец с земной Ямайки, Маурик был интересным собеседником, и Танк за день привык к его обществу. 
Соум дважды успел обыграть их обоих, когда в дверь вошел Франк, а за ним Хеттис. Свобода скользнул по людям незаинтересованным взглядом, и негромко сказал:
- Не люблю кошек.
Танк знал, что солариане произошли от кошкообразных хищников. И знал, что именно так начинается конфликт. Правда, чаще он слышал «не люблю толстяков».
Соум на долю секунды вскинул глаза и опять уставился на свои карточки.
Хеттис, кажется, не поняла, что реплика предназначалась пилоту.
- Ну… У нас нет кошки. Я их тоже не очень жалую. Да и вообще всю декоративную живность тоже. Зверь должен жить в лесу, а не в городе. А домашний зверь – иметь четкую функцию. Охранник, искатель… Как-то так.
- Совершенно верно. Жить в лесу, жрать мясо, и не соваться на космические корабли.
Соум снова скользнул по человеку взглядом, и снова отвел его.
- Ты о чем? 
- Да вот хотел спросить, все стеснялся – как ваш кэп ухитрился набрать такой необычный экипаж?
- Я ведь рассказывала, - удивилась Хеттис. – Он дал запрос с нестандартными пунктами анкеты. Не требовал опыт, и прочие всеобщие глупости. Ну там всякую целеустремленность и дисциплинированность. Знал, что сам это вышколит. Я пришла первой, от родителей бежала. Или в космос, или обратно на папину виллу, а ее видела… сам понимаешь где. Потом Маурик, его с прошлого корабля за хобби странное выперли. Он у нас шаман, ага, Маф? 
Медик кивнул, и подкинул Дьюму особенно гадостную карту.
- А последним был Соум. Вот и все.
- А его за что выперли? – с интересом спросил Франк.
- Не знаю. Сам спроси.
- А, - отмахнулся экс-охотник. - Делать мне нечего, с животными разговаривать.
Хеттис посмотрела на Свободу с непониманием, а потом с закипающей яростью. Маурик поднял левую бровь. Танк подумал, что пилот сейчас прыгнет на Свободу, но тот продолжал спокойно сидеть, ожидая хода врача.
- Так… - протянула девушка. – А теперь изволь запомнить три вещи. Первая – Соум наш пилот и мой друг. Вторая – если кто-то обижает моих друзей, он страдает. Третья – это было последнее предупреждение. 
Фран примирительно поднял руки.
- Хеттис, милая. Я вовсе не желал тебя обидеть, прости пожалуйста. Я просто не понимаю руководителей, играющих в гуманизм и берущих в команду порождения отсталых цивилизаций…
От такого утверждения механик потеряла дар речи, хватая воздух ртом.
- Солариане вышли в космос на три столетия раньше людей, - в пространство сказал Маурик.
- И что? Они все равно остались варварами, которые одежде предпочитают бисер, купаются в духах и…
Продолжить он просто не успел. В следующую секунду прославленный Воин Арены изучал потертый ковер на полу, а Соум сидел на его спине. По кораблю он ходил босяком, и длинные, изогнутые, покрытые традиционной позолотой когти пилота оставили на одежде человека длинные порезы.
- И еще они до сих пор выясняют отношения в кругу чести, - мягким, безэмоциональным тоном сообщил соларианин. – Или просто убивают обидчика безо всякого круга. Я мог бы убить тебя. Но сейчас ты принадлежишь капитану, как и любой груз. А поскольку я сам принадлежу капитану, его хо-от, то не буду тебя убивать. В следующий раз я спрошу у него на это разрешение.
Так же стремительно Соум спрыгнул со своей добычи и вернулся к столу.
- Мы продолжим игру, джентльхомо?
Маурик кивнул, и Танк тоже кивнул, продолжая краем глаза наблюдать за Франком, с перекошенным лицом поднимающимся с пола. 
- Огреб? И поделом, - прокомментировала Хеттис. – Не нарывайся на вольных торговцев.
Перед сном Дьюм долго прокручивал этот эпизод в голове. Стремительные, плывущие движения не человека. В очередной раз он пришел к выводу, что жизнь на Медине, в границах владений Лабиринт-корп, ознакомила их компанию с жалкой толикой всего, что можно встретить в обжитых мирах. И еще – что ему самом, толстому и неуклюжему, голыми руками с соларианином не тягаться.

Утром, разумеется, был неприятный разговор. Разговор произошел все в той же каюткомпании, при полном отсутствии экипажа корабля. Юрри тоже не было, ее намеренно или случайно забрала к себе на весь день Хеттис. Танака, как-то незаметно ставший главным в их группе, пересчитал взглядом товарищей и сразу перешел к делу.

- Нам пора решить, куда и как дальше лягут дороги каждого. Мы избежали ловушки общими усилиями, но далее каждый примет решение сам. Я говорил с капитаном. С Вайстара можно добраться на любую планету Вольных секторов или другую. Там же можно найти любые другие услуги, вплоть до полной замены документов и прошлого. Недешево, безусловно, но действенно и надежно. И, надеюсь, каждый из вас понимает, что пути назад нет.

Дьюм ожидал несколько иного вступления…

- Я останусь с Юрри, - холодно и твердо ответил он, не дожидаясь своей очереди.

Всадник хмыкнул.

- Я тоже, - кивнул ДеВир.

- Опередил, - Вадим улыбнулся. Пальцы левой руки осторожно перебирали суставы манипулятора, заменившего правую.

- Я тоже собираюсь оставаться с девочкой, - кивнул Танака.

Молния покачал головой.

- Меня ждет жена. Возможно, считает погибшим. Я должен вернуться. Постараюсь держать с вами связь, если понадоблюсь – вернусь.

Всадник пожал широченными плечами.

- Я как все. Жены нет, так что куда лететь – без разницы.

Свобода поморщился.

- Пока с вами. Там посмотрим.

- Куда посмотрим? – не очень ласково переспросил Иштван.

- На развитие событий, - туманно ответил Франк и встал.

- Точнее, пожалуйста.

Свобода с изумлением посмотрел на Привратника. Профессор смотрел холодно и прицельно, словно не было нескольких лет старой дружбы, и Франк понял, что отмолчаться не выйдет.

- Ну хорошо… Боги, какие же вы нудные… Мне нравится Хеттис, и я не прочь забрать ее с этого корыта. Осталось уговорить невесту, но, думаю, у меня хватит средств на свадебный подарок в виде прогулочного корабля…

Всадник заржал, как конь, и Танк не отказал себе в удовольствии присоединиться к этому смеху.

Франк побагровел.

- Что я сказал смешного, Крогар бы вас всех побрал?!

- Не думаю, что это возможно, - мягко сказал Хидэо, не уточняя причин. Влюбленность механика в старенькую «Стрелу» и собачью преданность капитану не заметить было очень трудно. – Хорошо. Решение принято. А теперь далее. Корса согласен доставить нас на Соллу и поделиться сведениями о ней. Но с этого момента никакого проявления неуважения, агрессии и прочего в адрес его команды не будет. А если будет, - Танака прямо и строго посмотрел в глаза Свободе, - я лично запихну виновника в спасательный бот и выкину в космос.

- Из-за какой-то кошки… - скривился Франк.

- Из-за общего нерушимого правила. И если ты собираешься на Соллу вместе с Хеттис, тебе придется выучить традиции, обычаи, и привычки солариан. Солла – их родная планета. Ясно?

Высадка на Вайстар произошла без участия Дьюма. С Корсой отправились те, кто не слишком привлекал к себе внимание, - Дим, Иштван, Маурик и Соум. Даже Хеттис сочли необходимым оставить на корабле.

Наигравшись с Юрри и оставив ее под присмотром Дроу, Танк успел отправиться на камбуз и начать готовить обед, когда вернулась группа. Под самой полуоткрытой дверью послышался голос Маурика.

- Кэп, можно вас задержать?

- Т-та?

Медик явно подождал, пока кто-то поднимется выше.

- Ну?

- Капитан… а откуда вы знаете частоту маяков Вайстара?

Кажется, Корса задумался.

- Вы не могли узнать ее из служебных данных патруля, в котором служили. Иначе этой базы уже не существовало бы.

- Да… пожалуй.

- Вы вели переговоры с пиратами так, словно делали это тысячи раз, и уверены в том, что охотника довезут по назначению без сюрпризов. Тот человек в баре… он узнал вас.

- Мог ошибиться, - не слишком уверенно ответил капитан.

- Не думаю. Вы стали часто говорить с акцентом Мидгра.

- Маурик… За что я тебя люблю, так это за привычку начинать от сотворения Вселенной, - натянуто засмеялся Корса. – И резюме всего этого?

- Вам правили память. Вы служили в Патруле. Но раньше от этого Патруля вы удачно уходили… до определенного момента.

- Так. То есть ты считаешь, что я из стертых?

- Да.

- Но они, кажется, не способны ни на что, кроме самой простой работы? А я пока могу проложить курс…

- Это не совсем так, - возразил врач. – Вообще процесс замены личности очень индивидуален, может, опять-таки, производиться с разным тщанием, разными методами…

- Ясно. Я тебя понял. Что это меняет?

- Ничего, капитан. Но, насколько я замечал, иногда вас беспокоит что-то вроде сбоя памяти. Это может быть следствием обработки мозга…

- Это может прогрессировать?

- Теоретически, может…

- Еще не легче, - фыркнул Корса, но в его голосе озабоченности не чувствовалось. – Зато теперь я знаю, что попрошу после у нашей синеглазой малышки… Пусть засунет меня в какую-нибудь умную машину, чтобы хоть вспомнить, кем был. Ладно. Спасибо за лекцию.

Шаги удалились, одни наверх, другие вниз.

Дьюм Растор начал садиться на стул, и чуть не промахнулся.

Высшей мерой наказания в Федерации, да и в большинстве Вольных секторов было разрушение личности. Применялось оно к преступникам, которых никак не удавалось перевоспитать более гуманными методами. После «стирания» оставалось существо, почти лишенное чувств, памяти и воли, но пригодное к грубой простой работе. Ходили также слухи о программе замены личности, которую применяли  к особо ценным экземплярам с некими выдающимися способностями. Кем же был раньше капитан Корса?..

Вылазка на Вайстар снабдила гостей корабля новыми личностными картами, счетами, правда с понизившимся балансом средств, оружием и оборудованием. Теперь в любом порту «Стрела» должна была опознаться как зафрахтованная для экскурсии на тему «история космофлота». Фрахт осуществлял экс-сенатор Фол Ваем для своей приемной дочери – лучшей легенды для Юрри придумать так и не смогли. Естественно, охотникам достались роли телохранителей…

Снова потянулись дни прыжка, на этот раз к прародине солариан. Каждому из них приходилось теперь изучать объемистый электронный талмуд, содержащий правила этикета общения человека с кошачьими, и Дьюм не считал это занятие приятным.

Зато теперь он знал, что выходить на Соллу, не намазавшись, не обвешавшись и не наглотавшись ароматических смесей не удастся. Оказывается, жители ее очень чувствительны к запахам, и оскорблять их носы естественными ароматами землян – низзя.  Хотя теперь Дьюм проникся уважением к пилоту – тот ни разу не проявил беспокойства в общении с людьми, хотя никто из них никакими благовониями не пользовался. Танк выучил, что значат разные позы, повороты головы, изгиб пальцев – эмоциональный фон речи наполовину состоял у солариан из движений.  Танк даже запомнил восемь основных положений ушей  во время беседы, хотя совершенно не представлял, как их определять од густыми мехами. Тренировки изподтишка на Соуме ничего не прояснили. Поэтому Дьюм собрал волю в кулак и напрямую попросил у пилота права потренироваться. Соум не имел ничего против, но все равно распознание его поз и настроений  больше напоминало гадание на кофейной гуще.

В конце третьего дня Дьюм сдался.

- Я не знаю, что ты хочешь сказать, сидя на валике дивана, - едва не взвыл он. – И не знаю, зачем ты наклонился вперед…

- Я хочу от тебя чего-то добиться, и собираюсь приступить к важному разговору, - расшифровал Соум.

- Это бесполезно, - махнул рукой Танк. – Нипочем не запомню. И уши твои разглядеть я не в состоянии. Скажи, ты спустишься с нами на планету?

Пилот покачал головой.

- Нет? – Дьюм ощутил себя жестоко обманутым. – Но почему? Нам просто до зарезу нужен переводчик!

- Вам нужен переводчик. Вам не нужны неприятности. Поэтому я не могу идти с вами.

- У нас и так будут неприятности без переводчика, - сердито буркнул Дьюм. – Можешь прямо сказать? Тебе что, нельзя идти на планету?

- Хорошо. Я – иффирр.

К своей чести, Танк знал, что такое иффирр. Но иффирр в понимании соларианина – это демоническая сущность в конкретном существе, воплощенный дух неудачи, катастрофы, стихийного бедствия…

Дьюм смотрел на маленького, тощего пилота, широко раскрыв глаза.

- Я – иффирр, - повторил в ответ на взгляд Соум. – И я навсегда изгнан со своей планеты.