Фоторепортаж Неожиданная замена

О том, что случилось после реставрации здания с моим любимым балконом, я рассказала в прошлой записи. http://stranamasterov.ru/node/722561

Вчера ко мне пришёл представитель треста «Леноблреставрация», парень как с обложки модного журнала – высокий и красивый, для того, чтобы объяснить, что я не права в своих выводах.

О том, что случилось после реставрации здания с моим любимым балконом, я рассказала в прошлой записи. https://stranamasterov.ru/node/722561

Вчера ко мне пришёл представитель треста «Леноблреставрация», парень как с обложки модного журнала – высокий и красивый, для того, чтобы объяснить, что я не права в своих выводах.

Оказывается, балкон в аварийном состоянии (какая неожиданность!), выходить на него нельзя.

Евгений показал официальный документ, в котором говорится о том, что балконы (их два, второй маленький и узкий, находится под нашим) в план реставрации не входили. Потому что их будут полностью переделывать летом.

Трест готов убрать мусор. Я сказала, что мусор убрала. Тогда Евгений сказал, что тресту неприятна ситуация с пропавшим подножием от зингеровской машины. Я удивилась. По большому счёту, я не отрицала своей вины в том, что вещь пропала, и в письме в КГИОП так и написала – обидно и досадно, но винить, кроме себя, некого. Евгений сказал, что мне завтра же привезут замену. Не совсем такую, но он надеется, что мне понравится.

После этого он попросил подписать бумагу, что я не имею претензий по своему письму. Я подписала. А что? Реставраторы готовы убрать мусор, но его больше нет. Балкон ждёт полной переделки, которая к данному подрядчику не относилась.

В десятом часу утра мне позвонили на мобильник и попросили открыть дверь. Двое мужчин принесли зингеровскую машинку. Внесли и ушли, пожелав всего хорошего. Я совершенно обалдела.

Подножие кто-то выкрасил, но в целом предмет для шитья выглядит вполне прилично. Я позвонила Евгению, растерянно поблагодарить. Он сказал, что машина в рабочем состоянии, только ремень надо поменять.

Я едва не расплакалась. В повести «Последнее место ссылки» я упоминаю подольскую швейную машинку, на которой мама шила в вагонах, и шьёт, между прочим, до сих пор!(А что - как механизм ни назови, а фирма та же - "Зингер", хоть и присвоенная советской властью). Сейчас та машинка, которую я, на свой страх и риск, украсила в детстве, находится на даче. Но до неё у нас была ножная зингеровская. Мне нравилось крутить педаль, стук был похож на стук колёс по рельсам, я разгонялась и изображала паровоз: «Чу-чу, чу-чу, чу-чу, чу-чу, чуууу! Ту-туууу!!!» В какой-то день машинка пропала. А вскоре мама принесла ручную, подольскую. Она была не так интересна, как старая, но мама объяснила, что новая машинка будет шить лучше.

В повесть http://www.proza.ru/2010/09/17/1108 этот момент не вошёл. С повестью история была странная. В 2005 году я только начинала писать прозу, и рассказ на 2-3 страницы был для меня настоящим романом (по объёму). Писала я мало, сильно комплексуя по поводу своих произведений. А повесть накатала за две недели! Словно провалилась в детство и в режиме ускоренной прокрутки видела отдельные моменты 60-70-х годов. Что успевала, записывала. А сейчас я смотрю на неожиданную замену и чувствую себя маленькой Наташкой, готовой бежать из теплушки на улицу, к друзьям.

Сразу позвонила маме, рассказала о происшествии. Мама засмеялась: «Надо же! И куда ты её поставишь?» Не знаю. Пока не придумала. Надо купить ремень, попробовать шить. Просто так. И, конечно же, я не удержалась, сфотографировала подарок. На столешницу положила отрез из ткани, возможно, сохранившийся из ПМСа. Мама всегда покупала длинные куски ткани с принтами для платков. Это было дешевле, чем брать платок. Мама шила и вязала всё, от нательного и постельного белья, до покрывал и платьев. Меня это восхищало и во многом примиряло с грубой действительностью. Всё-таки, дети не созданы для такого детства, которое выпало мне и моим маленьким друзьям из последнего места ссылки.