Картина панно рисунок Словотворие Рисование и живопись Серия "Орёл и Синичка" Карандаш

Здравствуй, Страна Мастеров! Я опять с новеньким:) На этот раз, правда, не скульптуры, а рисунки. Про Орла и Синичку.
Знал ли я еще полгода назад, что меня так затянет эта серия? Что первый карандашный набросок превратится в двадцать с лишним картин? Нет, конечно...

В серии есть позитивные и даже забавные работы, но в основном она о грустном. О том, каково тридцать лет жить с правдой, которую отказываются видеть окружающие, - и не сойти с ума. О судьбах, сломанных благими намерениями. О потере и одиночестве.
И об исцелении.

Мне сложно рассказывать о картинах, это как пытаться принести океан в ладонях. Слишком много прожито, прочувствовано, осознано в связи с ними. Но сейчас я готовлю к изданию цветной иллюстрированный журнал об этой серии - в таком формате рассказывать оказалось проще.

Толчком к созданию серии послужил фильм "Чужой: Завет". Неоднозначно встреченный зрителями, он, тем не менее, вдохновляет талантливых людей по всему миру. Благодаря этому фильму мы с Ивой Одинец узнали историю Орла и Синички. А дело было так...

Мы с Ивой познакомились на форуме, в теме обсуждения «Завета». Потом стали общаться в личной переписке. У каждого из нас сложилась своя история, продолжающая события фильма, но не так, как если бы мы писали художественное произведение. Всё как в жизни: будущее непредсказуемо, прошлое неизменно. Никаких задуманных сюжетных поворотов. Мы называем это «второй реальностью». Мир, созданный воображением.

События наших миров тесно переплетены с самого начала. История про Орла и Синичку – из реальности Ивы, но я не только иллюстратор, я могу влиять на события. Передавать что-то в их мир. Письма, обращения к героям. Рисунки. И получать обратную связь.

***
Серия началась с триптиха...

"Освобождение"

"Один погиб, и черные ветви торжествующе смыкаются над ним, больше не встречая сопротивления. Другой был изранен от клюва до хвоста, прошел все круги ада, но теперь сбрасывает свои внутренние цепи: ложь, в которой жил все это время, вину выжившего, одиночество. Это тяжело, как пытаться выплыть из-подо льда. Сколько раз он уже пытался пробить прозрачный, обманчиво тонкий барьер? Там, наверху - солнце и жизнь. Здесь, в красной реке - только жадные ветви, тени прошлого.
Но в этот раз лёд разбивают с обеих сторон. Всё будет хорошо".

"Гаснущий"

"Центр триптиха - самая большая работа в серии, полтора метра в высоту. Я именно такой видел эту картину. Огромной, как зеркало во весь рост. Кошмар, переживаемый вновь и вновь, во сне и наяву, стоит неосторожно разворошить воспоминания. Кошмар, что тянет вниз, в пожар, в едкую дымную бездну.
И всё же, пойманный в очертания холста, воплощенный и названный, он утрачивает часть своей власти над Синичкой. Первый, хоть и болезненный, шаг к освобождению".

"Ярость"

Я вполне понимаю порыв разнести к чертям заведение, в котором ставят опыты на разумных существах. Вместе с персоналом и даже с теми беднягами, которым не суждено покинуть свои клетки. А если бы в рамках подобных экспериментов еще и убили моего друга...

Правда, Синичка тогда не воплотил задуманное - всё же он не террорист, не убийца. Но намеревался всерьез.

"Феникс"

В Синичке чувствовалась неистребимая вера в этот мир, в то, что жизнь не измеряется страданием и несправедливостью. Несмотря на все раны, на боль и изнурённость, он просто светился этим принципом - что жизнь стоит того, чтобы жить.

Я рисовал эту работу сразу после "Ярости". Здесь тоже много огня, но светлого, чистого. Того, который греет, а не сжигает.

"Слепая справедливость"

«Где же справедливость, спросит зритель, когда огромный орёл прижимает когтями хрупкую синичку? Это если не знать, что Синичка сам над ним и его сородичами опыты ставил.
Орёл в своих правах, возмездие вполне заслуженное. Вот только он не заметил – вернее, не придал значения – что Синичка был в сомнениях, пришёл с белым флагом. Если бы тогда остановился, многое могло сложиться иначе».

"Долгие тени"

На картине «Долгие тени» он изображён таким, каким показался нам в самом начале. Мы видели не столько реального человека, сколько тень, отражение собственных страхов, гротескный образ стервятника, сидящего на костях своих жертв. И у нас были на это все основания. Но если присмотреться, можно заметить, что синица на рисунке измученная, перья растрепаны, во всей позе - усталость. Такая сильная, что уже и крылья держать тяжело. Впрочем, даже в столь плачевном состоянии он мог бы стать опасным противником, а встретились мы отнюдь не друзьями.

Моё изначальное отношение к Синичке - "своими руками придушил бы" - в какой-то момент трансформировалось в "руки оторву любому, кто посмеет". По мере того, как нам раскрывались детали большой истории, я проникся к нему уважением. Даже восхищением. Меня подкупила его внутренняя уверенность в своей правде, готовность сражаться и погибнуть за нее.

"Сердобольный стервятник"

«Это единственная картина, с которой в эмоциональном плане мне было почти невыносимо работать. Пока дорисовывал на эскизе Синичку, Грифа закрывал чистым листом бумаги. Чтобы, по крайней мере, не видеть их обоих одновременно».

В этой серии белый Гриф – отец Синички. Так-то вроде и неплохой человек, и грифы, как птицы, мне нравятся, не вызывают негативных ассоциаций. И «орлам» вроде как сочувствовал, не считал их просто машинами. Что не мешало ему ставить эксперименты на разумных существах.

Последний близкий человек развернулся и ушёл, напоследок обвинив. Бросил на растерзание внутренним демонам. По сути, это предательство, какими бы высокими словами оно ни прикрывалось.

"Расплата"

«Ты не представляешь, чего мне стоило не уничтожить тебя, и чего мне стоит сдерживаться сейчас».

Впрочем, эту маленькую птичку так просто не запугаешь. Один из переломных моментов, после которого Синичка ещё был врагом, но уже внушал уважение.

Когда я пытался сделать взгляд Синички чуть более испуганным, он становился только дерзее. Против правды не пойдёшь...

"Месть"

"...Люди были потрясены - чуждый инопланетный корабль оказался в состоянии понять, что андроиду причинили боль. И едва не убил виновника".

"Возвращение"

Что меня особенно восхищает в Синичке, так это его невероятное мужество. Он чувствует страх и даже не скрывает его, но продолжает действовать так, как считает правильным. Добровольно возвращается туда, где едва не погиб, к мстительному и опасному существу, - потому что здесь нужна его помощь.

Как сказала Ива: "Синичка и его страх живут в параллельных реальностях, не мешая друг другу".

"Искра"

Цепи на руках, страх перед будущим, безрадостное настоящее... На один краткий, но важный миг всё меркнет перед одной маленькой птичкой в ладонях. Луч света, случайно - или намеренно? залетевший в его тюрьму. Искра надежды, что-то живое и настоящее в атмосфере лицемерия и лжи.

"День рождения Синички"

Про день рождения Синички мы узнали случайно.

Ива: "Сидели, разговаривали, вспоминали, как все начиналось год назад, как раз тогда узнали, что ему 58, спрашиваю в шутку - а тебе всё ещё 58? Он - всё ещё, да, а завтра уже 59 будет.
Мозг закипает при попытке осмыслить, что ему 59. Ему. Такому".

Я давно планировал подобный сюжет – космический синичонок в звёздной ладони. «Вселенная тебя любит, вопреки всем бедам, что с тобой случились». Задумка пришлась кстати – рисовал я спешно, под утро, чтобы успеть поздравить Синичку. Справился за четыре часа.

Мы тогда ещё не знали. Тридцать с лишним лет назад, за неделю до этой даты, Орла убили. А в свой день рожденья Синичка его хоронил. С тех пор эта дата уже никогда не была радостной…

Но вместе с тем, впервые с тех пор, Синичка встречал день рожденья среди тех, кто его принимает.

"Синичкораптор"

В торговом центре попался на глаза игрушечный велоцираптор, зеленовато-жёлто-синий. "Надо же, - говорю Иве, - Синичкораптор. Надо будет нашего Синичку так изобразить".

"Хэллоуин с Синичкой"

- Синичка так хитро ухмыляется, словно тыква набита костями врагов.
- Насчёт врагов не знаю, но перьями старого Грифа мы её точно набьём!

Эту открытку к Хэллоуину я рисовал, чтобы порадовать Синичку и всех, знакомых с его историей.

"Вернёшься ли?.."

Изначально я представлял эту картину более тревожной и тоскливой: неопределенность, ожидание. Но чистые, хоть и холодные цвета наполнили её надеждой.

Этих двоих связывает не только клетка, не только душащие ветки системы. Есть ещё легкие рассветные облака, в противовес всему плохому и страшному.

"Внутренние демоны"

Как различить реальность и безумие, когда безумна сама реальность? Когда десятилетия подряд тебя убеждают, что глаза и сердце видят неправильно? Синичка бежит не столько от внешней угрозы, сколько от внутренних демонов, терзающих его долгие годы.
Один из немногих рисунков, где действие происходит на фоне узнаваемых декораций «Завета». Возможно, их станет больше: я бы хотел со временем нарисовать отдельные сцены из фильма как часть серии, в образах птиц.

"Тень отца"

Глава корпорации и его "личный орлёнок" - на вершине. Остальные не имеют значения и отданы стервятникам, в гнезде из цепей, которое однажды станет могилой. Это два отдельных мира: на свету и в тени.

Синичка смотрит на старших с надеждой, но старшие не станут что-то менять. Они давно и добровольно стали частью системы.

Мини-серия "Эксперимент"

Рабочее название этой серии - "Наблюдатели". Постоянный контроль, безразличные и бессонные "глаза"-камеры, жизнь и смерть в тюрьме, обыденно и страшно проходящая в рамках научного эксперимента. Всё фиксировалось на камеры – разговоры, конфликты, примирения, вообще каждое мгновение. Для Орла даже сказать что-то важное, что-то от души - означало доверить личные мысли и переживания не только другу, но и всем тем, кто за стеклом. Кто решает, есть ли у него так называемая душа, или он просто имитирует эмоции. Наблюдатели ищут подтверждения именно второму варианту, чтобы со спокойной совестью торговать такими, как Орёл. Как умной и полезной, но всё же техникой. А ведь Синичка тогда ещё верил, что записи докажут обратное. Что это всё на время - ограничения, меры безопасности.

Орёл прятал себя за нарочитым эпатажем - хохмил, подначивал, провоцировал. Веселье на эшафоте...

Меня эта жизнь под камерами и невозможность быть искренним, собой-настоящим потрясла настолько, что внутри большой серии появилась мини-серия «Эксперимент». Вся судьба в семи кадрах. Но те, кто за стеклом, не видят в происходящем ничего дурного. Ещё бы и возмутились на клевету: "Там было намного светлее, и места больше. Не драматизируйте!"

Часть I. Рождённый не для жизни.

Часть II. Встреча.

Часть III. Вместе.

Часть IV. Конфликты

Часть V. Выстрел

Часть VI. Сломанные

Часть VII. Эксперимент закрыт.

И, чтобы не завершать на мрачной ноте, светлого и зимнего в конце.

"Winter Light"

Благодаря Чужим и «Завету», мы теперь живём в лесу и кормим птиц. У Синички тоже особые отношения с Чужими: сначала ему пригрозили, что познакомят с ними поближе, а потом ксеноморф помог спасти ему жизнь.
Догадайтесь-ка, кто из пернатых на этом рисунке – наш Синичка!

К нам прилетают пять видов синиц, сойки, дятлы, поползень...

Даже Чужие кормят синичек! Свои, подтягивайтесь!