Новые работы в разделе «Словотворие»

 Когда началась война, стали мужчин на фронт забирать. Илья испугался, пить стал беспробудно, но весной сорок второго и ему все же пришла повестка.
Аня не любила мужа, но и зла ему не желала, поэтому даже заплакала. Тимошка не понимал, почему мама плачет, ведь папка пойдет фрицев бить, героем будет. Теперь Вовка будет ему завидовать, потому что Вовкин батя болеет, поэтому его на фронт и не берут.
Илья уехал. Писем от него долго не было. Когда же, наконец,
 Аня получила долгожданное письмо, то в нем было всего несколько строк, в которых Илья написал, по какому адресу отправить ему посылку с гостинцами.

 Шла война. Аня исправно писала мужу обо всем, что происходило дома и в селе. Им повезло, немцы до них не дошли. Но жить было очень тяжело и голодно. Аня не жаловалась мужу, наоборот, старалась писать повеселее. В сорок третьем слегла мама Ильи и через пару месяцев ее похоронили. Аня боялась расстроить мужа, но не могла не сообщить об этом и написала ему грустное письмо. Ответа она не получила...
В мае сорок пятого страна праздновала Победу. Но Аня плакала. Пусть и не любила она Илью, но искренне жалела его. Она была уверена, что он погиб, не дожил, как и его мать до этого счастливого дня. А похоронка, видимо, не дошла, где-то потерялась.

 Прошло еще пять лет. На красивую женщину с добрыми голубыми глазами обратил внимание, приехавший работать в их село участковым милиционером, Петр Седухин. Его жена с маленькой дочкой погибли во время войны. Он долго не мог забыть о них, но, глядя на Аню, душа его стала понемногу оттаивать. Смогла растопить Аня своей светлой улыбкой его сердце, уже не с такой болью смотрел он на сохранившуюся фотографию, на которой его жена целует их годовалую малышку. 
 Однажды Петр решился и подарил Ане букет ромашек.
 Она тогда так засмущалась, что хотела убежать, но остановилась, по-детски зажмурила глаза и протянула руку за букетом. Петр хоть и сам был очень смущен, но не выдержал и засмеялся.
Вскоре он переехал жить к ней. Тимка подружился с Петром. Он очень любил слушать рассказы о героических поступках боевых товарищей своего отчима. О себе Петр рассказывать не любил, хоть и имел много медалей и даже два ордена.
Аня была счастлива. Она искренне полюбила Петра, да и он относился к ней очень трепетно. Боялся словом или делом, даже невзначай, обидеть эту замечательную женщину.

 Так и жили бы они дружно да ладно, но однажды вечером кто-то распахнул по-хозяйски калитку, пнул подбежавшего щенка, который тут же с визгом спрятался в будке, и зашел в дом.
На, спокойно ужинавших за большим столом, Аню и Петра со злостью смотрел Илья, остановившийся в дверях дома с большим рюкзаком в руках.
- Это ты так мужа с войны ждешь? - скрипя зубами, проговорил Илья.
Аня смотрела на него широко открытыми от ужаса глазами и не могла вздохнуть. Она хотела ему что-то ответить, но вдруг побледнела и без памяти упала со стула.
Очнулась она на руках у Петра. Он осторожно положил ее на кровать и смущенно посмотрел на гостя, который, в общем-то, был хозяином этого дома.
- Ты Илья? А я Петр. Местный участковый. Мы считали тебя погибшим, ведь не было от тебя вестей целых семь лет. Ты не гневайся на Аню, она долго и честно тебя ждала, но одной же трудно, и парню мужская рука нужна. Вот и согласилась она жить со мной.
- А ты и рад на все готовенькое, в чужой дом запрыгнул, чужую жену пригрел. Я, может, столько лет домой добирался, раненый, голодный. А вы на моих костях пляшете? Собирайся и убирайся вон из моего дома! И чтоб я тебя больше не видел рядом с моей женой! А с тобой я еще разберусь, - зашипел он на Аню.
Аня испуганно закрыла лицо руками, а Петр грозно взглянул на Илью:
- Я уйду, но, если поднимешь руку на нее, посажу, это я тебе обещаю!
Илья боязливо дернулся, но тут же вскинул голову и визгливо воскликнул:
- А ты меня не пугай, я тоже воевал. Знаешь, сколько я фрицев перестрелял? Да со мной генералы за руку здоровались! Я в атаку всегда первый шел! Это ты, небось, за бабские юбки прятался!
Петр стиснул зубы, с тоской посмотрел на Аню, потом сказал Илье:
- Завтра приду, поговорим. Да и вещи тут мои.
Петр вышел из дома. Во дворе он встретил Тимку, возвращавшегося от друга, рассказал о приезде отца и тот, счастливый, залетел в дом:
- Папка! Ты живой! Я так тебя ждал!
Тимошка крепко обнял Илью, но тот грубо его отпихнул:
- Дай поесть с дороги, отцепись! - и сел за стол, - Жена, корми мужа, чего разлеглась.
Аня не смогла подняться с кровати, тогда Илья махнул на нее рукой и взялся за ложку.
Когда он досыта наелся, то вышел во двор, разжигая свою трубку. Тимка вытер слезы, выступившие от обиды, и залез в отцовский рюкзак. Любопытство было сильнее его. Да и не верил он, чтоб отец без подарка приехал. Дорывшись до дна, он вытащил завернутую в тряпку записную книжку. Илья присел около Ани,  и раскрыл ее. В это время вернулся в дом Илья.
- Не тронь! - резко закричал он, Тимошка испугался и выронил блокнот.
Он раскрылся и оттуда выпали две фотографии. Они упали на пол около ног Ани, и она увидела на одной из них широко улыбающегося Илью в поварском колпаке около полевой кухни, а на другой - его же, рядом с хмурой худенькой женщиной и маленькой девочкой на  руках.
Она подняла глаза на мужа:
- Это ты так добирался домой?  Это ты первый в атаку? – ее щеки покраснели от гнева: - Ты мне за столько лет ни одной весточки не прислал, не поинтересовался, жив ли твой сын, жил спокойно с другой женщиной, а из себя оскорбленного строишь? Хочешь, чтоб я, как раньше, тебя ублажала, да терпела твои похождения? Нет! Пусть меня проклянет все село, но я с тобой не останусь!
Аня решительно встала, оттолкнула, пытавшегося было остановить ее Илью и ушла.

На другой день Илья пошел вставать на военный учет и не смог уже скрыть, что после окончания войны жил в другом городе всего в двухстах километрах от своего дома с другой женщиной в гражданском браке и там у них родилась дочка. Он не сказал, почему вернулся, но все односельчане хорошо его знали, поэтому были уверены, что не по своей воле он ушел от второй жены, скорее всего она его просто выгнала.

А Аня и Петр поселились у старенькой одинокой бабы Матрены, построили с помощью колхоза добротный дом, родили двух здоровеньких ребятишек, девочку и мальчика, и жили долго и очень счастливо, до глубокой старости.

  Кстати, Тимка не остался жить с отцом, он ушел вместе с Аней, которую любил, как родную маму, и стал замечательным старшим братом. Несколько раз он пытался поговорить с Ильей, но тот всегда был нетрезв  и прогонял сына. Через много лет Тимофей Седухин, он взял фамилию отчима, уже будучи инженером на авиазаводе, разыскал свою сестренку и до конца жизни не терял с ней связь.
А Илья Пургин так и прожил один не долгую и не счастливую свою жизнь.

 Прошло много лет. Борис Иванович жил в новом большом доме, построенном на месте старого родительского, вместе с дочерью и десятилетним внуком Артемом. Семь лет он уже был вдовцом. Недавно вышел на пенсию, вот и отдавал всего себя этому озорнику, очень похожему на деда. Артемка рос смышленым, добрым, но очень уж шустрым. Успевал и уроки на «отлично» выучить и по деревьям полазить, да все лужи по улице на глубину проверить.
 Шура жила тут же,по соседству, вместе с  сыном Славой, с его женой Анной и двумя детьми, Светой и Мишей. Недавно и она овдовела, подвело сердечко ее Андрея.
 Артемка с их Мишей в одном классе учился и так они дружны были, что весь день вместе, то у Артемки, то у Миши дома, и уроки, и шкоду тоже всегда вместе. Шура очень любила соседского мальчика, нисколько не меньше, чем родных внуков. Уж больно он похож был на молодого Бориса, как взглянет она в его чистые глаза, так и вспомнит свою молодость, любовь свою первую. С самим Борисом она редко общалась, слишком уж разные у них семьи были.
 Текла размеренно жизнь в селе, пока не случилась беда. Одним летним вечером загудело село тревожно. Бывший председатель с дочерью разбились насмерть  на машине. Грузовик, ехавший навстречу, не вписался в поворот и прямо в лоб врезался в их Жигуленка.
 Шура, только узнала об этом, сразу побежала в соседский дом. Там уже собрались знакомые и соседи, народу было немало, но она искала Артемку, неужели он тоже был в машине?! Шура пробежала по всем комнатам, боясь спросить кого-то и услышать ужасное, но тут увидела мальчика в спальне. Он лежал на кровати мамы, с головой накрывшись одеялом. Шура вздохнула с облегчением, осторожно присела к нему и взяла его за руку. Мальчик тихо плакал, уткнувшись в подушку, на которой еще сохранился мамин запах.

 Родственников у Резниковых практически не было, по крайней мере, желающих приютить мальчика не нашлось. Тогда Шура дома категорически заявила, что они должны взять мальчика под опеку. Слава ничего не сказал, только на жену боязливо взглянул, а Анна сначала возмутилась, мол, своих не успевает обстирывать да кормить, тогда Шура пообещала взять все заботы об Артеме на себя. К тому же напомнила, что ребенку полагается хорошая пенсия и пособие. Анна подумала, посчитала и согласилась. Так Артем влился в семью Вечко.

 Не сказать, чтобы они жили уж совсем дружно, всяко бывало. Своих детей Слава и, особенно, Анна слишком баловали, да защищали. Получила Света двойку? Учительница придирается. Миша подрался в школе? Его первого ударили, не важно, что побил маленького, пусть не лезет! Учителям грубят? Значит, такой учитель, что его не уважают. Но стоило Артему что-то по дому не сделать или замечание принести, такой скандал начинался! И неблагодарный, и бессовестный. Только Шура всегда за мальчика заступалась, но по-честному, виноват, отругает, если нет – крепко на защиту встанет. Он ей тем же отвечал, уважал и любил ее, как родную бабушку.

  Шли годы, совсем состарилась баба Шура, постарели и Слава с Анной. Светлана и Михаил уехали в областной центр на заработки, обзавелись семьями, да там и остались. Артем после школы поступил в военную академию, с отличием ее окончил  и теперь служил в Ростове.
Домой он приезжал довольно часто. Приемным родителям он, конечно, был благодарен, что не отдали его в детский дом, но больше всего скучал по бабушке, которую очень  любил. Ведь только она сумела смягчить его горе, помогла стать хорошим человеком. Вот и старался, хоть на пару дней приезжать повидаться. И всегда каких-нибудь гостинцев ей привозил.
 Шура всегда ждала его с нетерпением. Радовалась до слез, когда он, приехав, забегал в ее комнату. Он видел, как она стареет, как глаза ее становятся все грустнее, как затухает в них тот огонек, которым она его согревала. Но она никогда не жаловалась, всегда говорила, что все хорошо.

  Однажды, весенним вечером, приехал Артем на своей машине, у него был недельный отпуск. Взял из салона огромную сумку с подарками и, весело улыбаясь, зашел в дом. Когда Слава и Анна поздоровались с ним, пряча глаза, он сразу почуял что-то неладное. Артем забежал в комнату бабушки и замер. Ее там не было, как и  ее вещей. Артем испуганно обернулся и спросил глухим голосом:
- Где бабушка? Я же только позавчера с ней разговаривал.
Слава, морщась и заикаясь, рассказал, что бабу Шуру уже месяц назад отвезли в дом престарелых. Начал нахваливать, как там хорошо, что ей там веселее с такими же бабульками. Как они устали за ней ухаживать, сами уже не молоденькие. Анна, вон, замучилась подстраиваться под ее прихоти. И Миша со Светой их поддержали, даже хороший пансионат нашли.
 Артем ничего не смог ответить, он вышел из дому и сел на скамейку у калитки. Вскоре сквозь слезы он услышал чей-то голос:
- Она рассказывала, что баба Шура весь дом лекарствами провоняла, - продолжала говорить соседка, которая уже несколько минут, как подошла  к Артему, - А еще Анна хвасталась, как по губам бабе Шуре ложкой треснула после того, как она из общей большой миски винегрет попробовала, чтоб  не лезла, куда не просят.
- Ах так! - Артем вскочил и побежал в дом.
- Что ж вы за люди такие? – закричал он с порога, - Дядя Слава, бабушка ведь  вас  вырастила, воспитала. Вспомните, как Вы воспалением легких болели. Не тетя Аня, а бабушка все ночи около вас просидела, а Мишка ногу сломал – она не давала ему ступить, на себе его носила. Вы смеялись, что ничего с ним не случиться, а она видела, как ему больно, свои больные ноги не жалела. А Вы, тетя Аня, когда с операции приехали, целый месяц она Вам ничего делать не давала, сама и готовила, и по хозяйству. С утра таблеток напьется и идет, все делает. Лишь бы Вы выздоровели. Тогда Вам это нравилось, только я не слышал, чтобы Вы ей «спасибо» хоть раз сказали. А теперь – воняет? Теперь можно и ложкой по губам?! А она даже не сказала, что вы от нее вот так избавились. Говорила, что у нее все замечательно. Где этот дом престарелых?
 Слава, молча, дрожащей рукой протянул Артему адрес...
 - Бабулечка, милая, что ж ты мне ничего не сказала? – Артем обнимал осунувшуюся бабу Шуру, он видел, как она была счастлива, что он к ней приехал, как загорались прежним светом ее глаза, - Я не оставлю тебя здесь, и не говори, что тебе тут нравится. Теперь моя очередь заботиться о тебе.
  Артем оформил все документы и уже через два дня привез бабу Шуру к себе в Ростов. Там он познакомил  ее со своей невестой Наташей, с которой бабушка сразу нашла общий язык.

 Еще десять лет прожила баба Шура со своим самым родным внуком Артемом. Воспитывала двоих его дочек. Многому хорошему успела их научить, пока не простились они с ней, навсегда запомнив ее добрую улыбку.
 А Слава и Анна остались одни в своем старом доме, и никто из их детей почему-то не горел желанием им помогать

 Свадьбу сыграли в начале июня 1941 года. Хорошая свадьба получилась, веселая. Но недолго Роза с Колей счастьем наслаждались, началась Война, ему одному из первых в селе повестка пришла. Роза не рыдала, не билась в истерике, только глаза ее еще чернее стали, да губы сжались в тугую ниточку. Тетка Нюра же от души наголосилась, чуть ли не оплакивая сына и злясь на невестку за ее сдержанность. Роза, провожая мужа, только крепко его обняла, поцеловала и сказала спокойно:

- Коленька, я тебя ждать буду, верно, с любовью. Ты бей этих гадов, не жалей. Ты у меня смелый мужик, не подведешь, но и зря не лезь под пули, нам ведь еще детей рожать. Вернись только, пожалуйста, живой, - она все же всхлипнула и уткнулась ему в грудь.

 После свадьбы молодые жили в доме Николая, с его родителями. Хоть и смотрела тетка Нюра на Розу косо, но сына то из дому не погонишь. А сразу после его ухода на фронт невестка стала явно лишней. Роза уж стала подумывать уйти жить в школу, но тут она почувствовала, что беременна. Обрадовалась она и без всякой плохой мысли подошла поделиться радостью к свекрови. Но та, узнав о положении Розы, чуть не закипела от злости:

- Ишь, чего удумала! Рожать? А кто вас кормить будет? Время сейчас тяжелое, Коленька на фронт уехал, больной отец и я должны горбатиться, чтоб тебя с твоим выродком узкоглазым кормить? Нет уж! Дам тебе отвар, чтоб, пока не поздно, скинуть. Может, и не Колин это ребенок вовсе!

 Роза в ужасе слушала свекровь, неужели это она о своем будущем внуке? Какой отвар? Да ни за что на свете она не даст в обиду свое дитя, пусть еще совсем крошечное! Роза все это и высказала тетке Нюре. Тогда та указала прямо на дверь:

- Мы тебя кормить не собираемся, у тебя там где-то есть родственники, вот и уматывай к ним. Пусть они тебя и содержат!

Роза посмотрела на свекровь тяжелым взглядом, покачала головой и стала собирать свои вещи.

 На другой день она попросилась у директора школы пожить в маленькой школьной кладовой. Раиса Федотовна знала, какой характер у свекрови Розы, пожалела девушку и разрешила.

 Но тетка Нюра вдруг испугалась, что сын на нее разозлится, за Розку. И, дождавшись от него первое письмо с адресом, тут же написала ответ. Только написала она совсем другое, мол, Роза забеременела, но от ребенка хочет избавиться. Уж к бабке ходила, за снадобьем. И от них съехала, чтоб не мешали ей. Так что не быть Коленьке отцом с такой женой. Да и вряд ли она его дождется. Желающих на нее много, кто-то все равно уговорит.

 Письмо отправила, а на другой день Роза пришла, спросить, есть ли весточка от Коли, да известен ли уже адрес для писем? На что услышала, что Коле ее письма не нужны, а если хочет сама в этом убедиться, пусть пишет, на здоровье. Только вот адрес тетка Нюра дала Розе совсем неправильный, чтоб не дошло до Коли ее письмо.

 Беременность у Розы оказалась тяжелой, подумала она и решила уехать жить в свой городок в Саратовской области. К мачехе. Отца Розы тоже забрали на фронт, а Людмила, его вторая жена, всегда очень любила падчерицу. Она была раньше подругой мамы Розы, умершей от болезни много лет назад, и воспитала девочку, как родную. Своих детей у Людмилы не было, так что  Роза всегда была в том доме желанной.

Роза написала Коле письмо и спокойно уехала. Она была уверена, что муж ответит, а как вернется, приедет к ней. А он обязательно вернется!

  Николай, получив письмо от матери, долго не мог прийти в себя. Он не мог поверить, что его любимая жена, верная подруга, смогла убить его ребенка! И уйти из его дома! Захотела вольной жизни? Так и пусть живет, как хочет, такая жена ему не нужна!

Николай написал матери, чтоб и на порог больше Розу не пускала. А сам от отчаяния, едва попав на передовую, стал бросаться в атаку, как оглашенный. Без страха и всякой осторожности. Долго ему везло. Видно пули отскакивали от Колиной обиды, прочно стянувшей его душу, как от брони танковой. Тяжело было ему видеть, как другие бойцы читают письма от жен, детей, вытирают слезы радости. Никогда он не простит Розе, что лишила его сына или дочери и даже не написала ему ни одного письма.

 Но в конце 1943-го, под Гомелем, во время боя пополз Николай с гранатой, чтоб фашистский пулемет уничтожить, что как смертельная стена сдерживал наших солдат. Дополз невредимый, сумел взорвать немецкий дзот, но и его все же шальная пуля зацепила, попала в грудь, прямо рядом с сердцем. Коля упал, не в силах ползти назад и стал смотреть в серое небо, прощаясь с солнышком и жалея, что не остался на земле его ребенок, который бы гордился его отвагой.

Тут почувствовал он, как потянули его за ворот шинели. И по снегу, грязному от взрывов, но все же снегу, медленно, с трудом, кто-то тащил Николая, упорно вырывая его из лап смерти. Добравшись до своих, он, наконец, увидел, кто его спас. Это была Танечка, медсестра. Хорошая девчонка, невзрачная, но смелая и добрая. И еще, в последнее время, что-то часто Коля стал замечать, как краснела она, если взглядами они встречались. Сейчас же, когда Таня стала перевязывать его, Коля увидел, что она тоже ранена, но на свою кровь она даже не обратила внимания, только повторяла, что Коля должен жить, она тоже умрет, если он не выживет. А Коля скрипел зубами и улыбался сквозь боль.

 Лечили их в одном госпитале. У Тани ранение было не серьезное, поэтому она уже в первый день стала ухаживать за ранеными, а особенно за Колей, которому сделали операцию. Пуля не задела сердце, Коля потом Скажет Танюше, это мол, потому что его тогда у него не было. А теперь, когда он смотрел на девушку, державшую его за руку и засыпающую от усталости на стуле рядом с ним, он чувствовал, как тепло и приятно становится у него в груди.

 Так и прошли Войну Николай и Татьяна вместе, до самого Берлина. А после Победы заехали сначала к Тане домой, в Москву, а потом отправились жить к Колиным родителям. Тетка Нюра, зная свой грех, слова против не сказала, перед Таней ковром стелилась, во всем угодить старалась. Все ждала, когда ребеночек у них появится, но Таня не могла иметь детей, после серьезной простуды на Фронте.

Прошло почти два года. Однажды пошла Таня в больницу, она все надеялась, что еще может вылечиться и родить, но врач, после обследования, категорично заявил, что ничего ей, кроме чуда не поможет. Краем уха услышала этот приговор Раиса Федотовна, директор школы, которая тоже сидела на прием к доктору. Когда Таня проходила мимо нее, она не выдержала и сказала:

- Это грех ваш не дает вам ребеночка родить. Выгнали Розу из дома беременную, не пожалели, а теперь хотите счастье иметь? Бог все видит.

 Таня непонимающе посмотрела на женщину, а дома пересказала Коле ее слова. Коля весь побелел от ужаса, бросился к матери, стал ее трясти, требовать, чтобы все как есть рассказала! Та в слезы, какой ни была она злобной, а все эти годы во сне ей плачущий ребенок снился. Вот и рассказала сыну правду.

Коля решил искать Розу. Таня ничего не говорила, только тихо вытирала слезы. Она была уверена, что Коля вернется теперь к своей родной жене и ребенку, если он жив. Но Николай ей честно и твердо сказал:

- Танюш,  я должен ее увидеть. Поговорить с ней. Ты только дождись меня, не уезжай. Там все решим.

 Коля взял в колхозе отпуск и поехал к Розе, вернее, туда, где она жила раньше. Она рассказывала ему, откуда приехала к ним в село. В Справочном бюро он узнал адрес и на негнущихся ногах пришел к ее дому. Он долго, нерешительно стоял у калитки, пока из дома не выбежал мальчик лет пяти.

- Дядя, а ты к кому? – звонко крикнул он.

Коля не мог ничего ответить, он плакал. Этот мальчик был очень похож на него. Это был его сын. Мальчишка убежал в дом, и через минуту оттуда вышла Роза. Когда она увидела Колю, то, вскрикнув, бросилась к нему. Она крепко его обняла, стала целовать его, приговаривая, что живой, что приехал к ней. Спрашивала сквозь слезы, почему не писал? Что так долго не приезжал? Раненый был или, о ужас, в плену? Коля обнял Розу, но поцеловать ее не смог, он не знал, как теперь быть? Роза много вытерпела из-за его матери, ждала его, сына ему родила, но он за эти годы уже полюбил Таню. И теперь не мог бросить ее.

 Когда Роза вдруг замерла, она почувствовала, как Коля напряжен, отодвинулась от него и, вытерев слезы с глаз, сухо сказала:

- Пойдем в дом, нам есть о чем поговорить.

  Таня уже несколько дней смотрела в окно, каждую минутку она тревожно посматривала в окно на улицу, не появится ли Коля? Думала, что скажет, когда приедет? И, наконец, услышала, как скрипнула калитка и увидела, как Коля зашел во двор, держа за руку пятилетнего мальчика. Они были вдвоем.

 Таня выбежала из дома и со страхом посмотрела Коле в глаза. Он тяжело вздохнул и грустно улыбнулся:

- Она меня простила, Танюш, даже Коленьку взять погостить разрешила, на целый месяц, - Николай погладил мальчишку по стриженой голове и нежно обнял жену.

Маленького Колю Николай теперь каждый год привозил к себе, Татьяна очень полюбила мальчика, да и Роза совсем не была против. Она не стала держать на них обиду, а через год вышла замуж за хорошего человека и родила еще двух девочек. Николай и Татьяна были искренне рады за нее. И через несколько лет Татьяна однажды вдруг почувствовала биение маленького комочка счастья внутри себя. Возможно, это и было то чудо, про которое говорил доктор…