Страна Мастеров – сайт о прикладном творчестве для детей и взрослых: поделки из различных материалов своими руками, мастер-классы, конкурсы.

Новые работы в разделе «Словотворие»

Слово — основная единица языка. Творение это — произведение, результат творчества, сочинение. Словотворие — система  словообразования, ибо она учит сотворять слова. Слово имеет несколько значений. Первое — звуковое. Какую роль в жизни человечества играет язык, на котором мы общаемся, как он был создан и какое воздействие оказывают произнесённые нами слова?! Именно с помощью произнесённых нами слов мы строим своё личное пространство или свою реальность на основе закона «Подобное притягивает подобное». Второе значение слова — графическое. Это письменный язык. И начинается он, конечно, с букв. Вы читаете и понимаете, о чём  говорит автор. Третье значение слова — смысловое. Оно связанно с внутренней речью. Мысль! Вот с неё-то всё и начинается! Чтобы слово сотворить, вначале надо увидеть образ, осознать внутреннее  воздействие и привязать к конкретному обозначению в виде звуков-слов. Словотворие — это творчество, в результате которого получается литературные произведения: рассказы, стихи, сказки, репортажи, размышления…

Ренессанс между светом и тьмой
Картина, панно, рисунок, Словотворие
2
Внезапная пауза в хлопотах...
Словотворие
2

Деревня Козлы, в которой живут мои бабушка и дедушка, стоит в стороне от большой трассы, всего в километре. Маршрутки из города туда ездят редко, а вот на проходящем автобусе добраться можно без проблем. Нужно только выйти на остановке перед поворотом на нашу деревню и пройти этот километр по грунтовой дороге через лес. Я так часто делала, когда к ним в гости приезжала.

Меня зовут Ольга, я учусь на третьем курсе в институте на строительном факультете. В нашей группе я одна девчонка. Сначала ребята-однокурсники меня доставали, проверяли на стойкость, но я выстояла и смогла завоевать их уважение и дружбу. Они меня даже берут в команду, когда в футбол играют. На тренировках только, конечно. А вот на свидания не приглашают, я еще на первом курсе им это запретила, категорически.

Живу я с родителями в самом городе, но часто на выходные езжу в деревню и иногда беру кого-нибудь из однокурсников с собой, за компанию. Дед моего товарища ведет в баньку и от души парит березовым веником, а моя бабушка Галя печет в русской печи пирожки и настоящие шаньги, так что ребята потом готовы все контрольные за меня делать, лишь бы я их еще раз с собой взяла. Вот однажды, это было в ноябре, я решила пригласить с собой Сашку Колючкина. В первый раз. Он давно хотел, но я как-то не решалась. Дело в том, что он выглядит не совсем нормально, вернее, совсем ненормально. Мы-то в институте привыкли, даже преподаватели, к его зеленому ирокезу, сережкам и пирсингу на самых неожиданных местах лица. Сашка говорит, что не только лица, но я эту тему старательно избегаю, достаточно того, что доступно взгляду.

Так-то он парень классный, добрый, веселый, не жадный, учится хорошо. Поэтому наши профессора и прощают ему такие вольности. Но вот к бабушке и деду везти его было страшновато, они же такое только по телевизору видели и то не факт. Но просился Сашка давно и настырно, так что я капитулировала, и мы в субботу ближе к обеду отправились в деревню. Ой, забыла еще одну вещь рассказать: мне родители накануне купили зверошапку, о которой я грезила еще с лета. Это такое меховое чудо с ушами на макушке. Кстати, они очень похожи на настоящие. А вниз свисают меховые полоски, лапки. Если надеть на голову и убрать волосы, точно на зверушку становишься похож. Я эту шапку теперь ношу в любую погоду, очень уж она мне нравится.

По пути перед автобусом я забежала в игрушечный магазин, купила бластер для сынишки моей подруги, что по соседству с моей бабушкой живет. У него как раз день рождения на следующий день, а он этими Звездными войнами вовсю бредит. Ну вот, доехали мы до нужной остановки, вышли, пошли по дороге в деревню. С утра погода была солнечная, теплая, но тут пошел дождик со снегом вперемешку, противный такой, да еще и ветер поднялся. Я довольная, что в теплой шапке, а Сашка, который с утра смеялся надо мной, что я так жарко оделась, съежился, капюшон от куртки на голову натянул, чуть ли не до самого носа.

Прошли мы полпути и вдруг видим, у дороги на поваленном дереве пристроился мужичок. Невысокий, худенький, но уже в годах. Он калачиком на стволе свернулся и храпит на всю округу. Как не падает, непонятно. Мы с Сашкой переглянулись и не сговариваясь, шагнули к нему. Присмотрелась я и узнала в мужичке деда Ивана, он к моему дедушке как-то приходил. Веселый такой дедуля, добрый, одна проблема, всегда пьяненький. Бабушка рассказывала, что жена у него, баба Надя, женщина крупная, строгая, с молодости пыталась его от горькой отучить. Что только не делала: и к бабке его водила, и травками поила, даже лесных клопов в водке настаивала, ничего не помогало. А бросить его не могла, любили они друг друга еще со школы. Четверых детей вырастили, которые им уже семерых внуков нарожали. Вот и маялась с ним, он пьет, она на него ругается, и так всю жизнь.

Подошли мы к деду Ивану, Сашка стал его за плечо тихонько трясти, разбудить хотел, чтобы не замерз тут. Мужичок закряхтел, глазами заморгал, сел и близоруко прищурившись, посмотрел на меня. Тут же глаза его распахнулись, в них промелькнул неподдельный испуг, и дед в ужасе отшатнулся. Мне даже смешно стало, он, наверно, решил, что я какой-то оборотень, шапка-то у меня очень на настоящую звериную голову похожа. Но в это время с головы моего друга капюшон свалился. Дед Иван резко перевел на него взгляд и нервно икнул. Это он увидел Сашкин ирокез с пирсингом придачу. И бластер в его руке.

Тут мужичок экстренно протрезвел, глаза вытаращил, ртом, как лягушонок, воздух глотать начал. И, наконец, дрожащим голосом выдал:

- Ребята, а вы с какой планеты к нам?

Я хотела успокоить его, мол, свои мы, местные почти, но Сашка меня опередил. Он голосом робота проскрипел:

- Планета Крассурион, галактика Андромеда. Привет, землянин, - и помахал бластером.

Дед Иван медленно встал с поваленного дерева и бочком, бочком стал пятиться от нас в сторону деревни. Отойдя на несколько метров, он уже занес ногу на старт, чтобы убежать, но вдруг обернулся и выдохнул:

- А год сейчас какой?

Тут уже я не выдержала и подыграла Сашке:

- Три тысячи триста пятый, - отчеканила я таким же голосом.

Дед побледнел:

- Ох, тяпка-культяпка, меня ж Надюха убьет! Я к куму на часок в Медведки убегал, а сколько ж это прошло-то? – он почесал пятерней голову прямо через вязанную шапочку, потом махнул рукой и бегом, чуть ли не вприпрыжку рванул в деревню.

Мы несколько секунд молча смотрели ему вслед, а потом дружно расхохотались. Бабушка крепко обняла меня прямо на пороге и приветливо поздоровалась с Сашкой, который уже боялся снимать с головы свой капюшон. Но вскоре все мы уже сидели за столом, и бабушка с дедом с улыбкой наблюдали, как весело подпрыгивает зеленый ирокез в такт проворно жующему пирожок хозяину.

А потом дед повел Сашку в баню, но сначала заставил его снять все свои «висюльки», чтоб в парилке не обжечься. Сашка покорно снял и в кучку сложил. А когда он вернулся в дом, завернутый в одеяло, сам румяный от жара, волосы мокрые, растрепанные, почти нормального цвета, я даже залюбовалась на него.

- Саш, а ты такой хорошенький! – вырвалось у меня, - Может, не будешь на себя это цеплять?

- А пойдешь со мной в кино, тогда не буду, - улыбнулся он такой задорной улыбкой, что я радостно закивала в ответ.

На следующие выходные я опять приехала с Сашкой. Мы теперь с ним почти не расставались. А в деревне нас ждал сюрприз. Бабушка Галя сразу достала из старого буфета большой пакет со сладостями:

- Это вам гостинец от бабы Нади, жены Ивана. Говорит, дед пить бросил после встречи с вами. Он тогда домой прибежал, на колени перед женой бухнулся, просил прощения, что на тысячу лет случайно задержался, про зеленого человечка с волчицей рассказывал, и поклялся, что больше в рот ни капли не возьмет. Надежда сначала ничего не поняла. А когда мне рассказала, я догадалась, что это он вас на дороге встретил. Она, как узнала, ох и посмеялась. Но мужу решила ничего не говорить, очень уж он ей трезвым нравится.

Бабушка по-девичьи хихикнула, прижав пальцы к губам, а потом махнула рукой:

- Пошли, что ли, шаньги кушать, инопланетяне…

Как дед Иван пить бросил
Словотворие
8
Золотой век и серебряный век моды
Картина, панно, рисунок, Словотворие
6

- Да чтоб те пусто стало, гуляка треклятый! Опять до Томки побёг? – грозила Нюра Парошина кулаком вслед мужу, убегающему со двора с мешочком, в котором лежало десятка полтора яиц. Бежал Степан шустро, но яйца берег, боялся побить, ему обязательно нужно было донести их до Тамары в целости.

Нюра еще что-то крикнула ему вдогонку, но уже совсем беззлобно, потом махнула рукой и спокойно пошла в дом, нужно было проверить воду, что грелась на печи, надумала женщина стиркой с утра заняться.

За этой сценой наблюдала с соседского двора Ниночка, внучка бабы Гали. Девушка училась в области на учителя биологии и на летние каникулы обязательно приезжала к своей бабушке. Очень уж по душе была Ниночке деревенская жизнь, она даже решила для себя, что после института тоже уедет в какое-нибудь село, пусть даже самое маленькое и глухое, там детей учить тоже нужно. Таких, например, как Наташа с Любашей, это дочери тетки Нюры и дядьки Степана. Соседские девчонки частенько прибегали к Ниночке, садились рядом с ней на скамейку у калитки и с замиранием сердца слушали ее рассказы про удивительных животных: зебр, хамелеонов, панд.

А Нине очень нравилось наблюдать за семьей Парошиных. Нюра была высокой, немного грузной женщиной, она часто кричала на своих домочадцев, отчего казалась злой и ужасно строгой. Но на самом деле Нюра имела добрый нрав и очень любила дочерей и своего непутевого Степана. Муж ее был чуть пониже ее ростом, тихий и молчаливый, но нет, не угрюмый, наоборот, он все время слегка улыбался и часто обнимал или легонько гладил по голове своих, в общем-то, уже не совсем маленьких дочек. А на крики жены он совсем не обращал внимание, знал, что это она не со зла, просто Нюра считала, что так она кажется более внушительной, очень уж ей хотелось, чтобы все думали, что это она глава семьи. Степан и не собирался оспаривать главенство, ему было достаточно того, что в доме мир и лад. А в чем-то серьезном, жена все же посоветуется с ним, куда без этого? Помните, мы назвали дядьку Степана непутевым? Вот это то и была главная тайна семьи Парошиных, которую никак не могла разгадать Ниночка.

Дело в том, что у Степана была любовница! Об этом все знали, и односельчане, и сама Нюра. Звали его пассию Тамарой. Нина недавно видела ее в местном сельпо, невысокая грустная женщина лет тридцати пяти, худенькая, с косой вокруг головы. Довольно симпатичная женщина, в такую можно влюбиться. Вот только одета очень уж бедно, на ней была явно кем-то отданная ношеная одежда. Тамара купила четыре буханки хлеба, приветливо кивнула на прощанье женщинам в очереди и уверенной походкой вышла из магазина. Нина даже удивилась, местные сплетницы наверняка всем растрезвонили, что дядька Степан к ней бегает, почему же никто ее не осуждает? Не шепчутся за спиной, наоборот, по-доброму с ней здороваются, за детей спрашивают.

 

Но больше всего не могла понять девушка его жену. Почему тетка Нюра так спокойно относилась к тому, что у мужа есть любовница, к которой он бегает, практически, в открытую? И еще и продукты ей носит. У своей бабушки Нина спрашивать постеснялась, подумает еще, что внучка в чужие дела нос суёт, так что наблюдала за соседями, да голову ломала в догадках. Пока однажды не увидела, как сосед аферу с петухом ловко провернул. Степан под вечер сидел на своем крылечке и задумчиво смотрел на хлопотавшую во дворе жену. И на гуляющего по свежей травке петуха. Петух был большой и явно уже не молодой. Потому что в стороне с курочками ворковал более молоденький петушок, который и прогонял старого прочь.

Степан, уличив момент, когда жена отвернулась, вдруг быстро схватил лежавший на земле рядом с ним камень и ловко метнул его в одинокого петуха. Петух подпрыгнул на месте, заклокотал и полетел по двору, хромая на одну ногу.

- Нюрочка, ёлкин паровоз, с петухом-то с нашим беда! – крикнул наигранно обеспокоенным голосом дядя Степан, - Захворал, видать, старичок! Не гоже такому по двору гулять, как бы другие куры от него не набрались заразы.

Мужичок подскочил, ловко петуха поймал и махом ему голову топором оттяпал. Нюра даже сказать ничего не успела. Стояла, ртом воздух хватала, да руками взмахивала, отчего на большую взъерошенную курицу сама похожа стала. А Степан петуха за лапы схватил и бегом со двора:

- Я его подале выкину, вдруг у него чума какая, елкин паровоз!

Степан по улице припустил, а у Нюры, наконец, голос прорезался:

- Куды?! Опять Томке потащил? – гаркнула она так, что куры с выжившим петухом прижались в испуге к матушке-земле, - Ну, паршивец, домой можешь не вертаться! Не пущу! – и женщина так притопнула ногой, что не удержалась и упала на траву.

Нюра заохала, растирая ногу, а Ниночка, которая все это видела, перепрыгнула через забор и подбежала к соседке:

- Теть Нюр, больно, да? Давайте помогу, - она потянула соседку за руку и та, кряхтя, поднялась, - Что ж он так? Хороший же, вроде, мужик, - нерешительно проговорила девушка и тут же прикусила язык, вдруг, соседка сейчас совсем расстроится.

Но Нюра неожиданно улыбнулась:

- Хороший, - кивнула она, - Очень хороший. Ты не смотри, что он вот так, в открытую, туда бегает, это не его вина, это жизнь так распорядилась, - Нюра тяжело вздохнула и вдруг махнула рукой: -Пойдем, девонька, чайку с медом попьем, поболтаем о нашей бабьей доле.

Через несколько минут женщины уже сидели за большим деревянным столом с кружками горячего чая, от которых вкусно пахло душистыми листьями смородины. Нина даже замерла, боясь дышать, она ждала, когда тетя Нюра откроет ей свою тайну.

- Мы выросли в одной деревне, здесь, - начала рассказ Нюра, - Степа старше меня на два года, а Томка младше на год. Но я и она учились в одном классе, а после седьмого вместе пошли работать на ферму. Мне любая работа нипочем, крепкая я с детства была, а она маленькая, худющая, корова хвостом махнет, ее сквозняком откидывало. Тамара мечтала медсестрой стать, но ее тетка, с которой она жила, заставила ее на ферму идти. Родители Тамары жили далеко, у них, кроме нее еще пятеро старших было, и все девки, вот они ее и отдали тетке бездетной. И забыли про нее, а может, не хотели душу себе рвать. Тетка Тамару взяла на воспитание, а вот полюбить забыла, относилась к ней, хуже, чем к рабыне, - Нюра задумалась, словно улетела в свою молодость, - А потом пришел со службы Степа. Вроде, ничего в нем особенного, недоросток с конопушками, а вот, как улыбнется, так у девчонок дух захватывало. В него полдеревни девок влюблены были. А он в Тамару влюбился. Под окнами дома ее тетки ночами просиживал. Он за забором, а Тома в окошко через шторочку на него смотрит и плачет. Знали они, что его родители ни за что не согласятся на их брак. Кому нужна такая худосочная невестка, да еще и без всякого приданного. А то, что красавица, так от этого какой толк? И вдруг рано утром в воскресенье заходит ко мне в комнату мой отец и строгим голосом приказывает надеть лучшее платье, да косы покрасивше заплести. Я и испугалась, и обрадовалась, поняла, что сватать будут, только не знала – кто? А как Степу увидала, так от счастья и речи лишилась. Радуюсь, а сама про Томку думаю, и оттого у меня душа болела, словно украла я у нее счастье. Словно обманула ее, предала. Я потом попросила ее не обижаться на меня, а она и не думала. Она была готова к этому. Свадьба у нас шумная была, родители наши не поскупились, всю деревню три дня поили – кормили.  Степа сначала грустил, потом взял себя в руки и начали мы жить одной семьей. Ровно через девять месяцев я родила первую дочку, еще через два года - вторую. Степа их без памяти любит, да и они его. А Тамара через год после нашей свадьбы вышла замуж за городского, вроде, инженера. Он приезжал к родственникам в нашу деревню, увидел ее и так влюбился, что уже через две недели сватать приехал. Она сразу согласилась, давно мечтала от тетки своей уехать. Муж ее хорошим человеком оказался, берег ее, уважал. Тамара ему четверых детей родила. А недавно, около года назад, в городе на заводе, где он работал, пожар случился, он полез людей спасать, спас многих, но и сам сильно обгорел, врачи пытались его спасти, не смогли. Тамара в городе с детьми голодать совсем начала, вот и вернулась в деревню, в теткин дом. Сама тетка ее померла уж, дом года два нежилой стоял. Тамара его вычистила, огород засадила, так и живут. Работает она санитаркой в местной больничке, зарплата маленькая, на пять ртов не хватает, вот и носит ей мой Степа по старой памяти то сметаны, то курочку, я, вроде, ругаюсь, а сама-то понимаю, тяжко ей. Сначала пужалась, что уйдет мой Степан к Тамаре, что любит ее до сих пор, а потом успокоилась, не такой он, не предаст. Столько лет мы с ним в любви и согласии прожили. Я ж только напоказ боевая, а так, могу и паука испугаться. Знает он, что я без него пропаду, да и девочек наших без памяти любит. А петух, да и Бог с ним, у нас еще один есть, молодой, - Нюра залихватски махнула рукой, встала, поправила фартук и добавила с улыбкой: - Засиделись мы, надо ужин готовить, Степочка скоро вернется, а у меня стол пустой.

Ниночка кивнула, поблагодарила хозяйку за чай и пошла домой. Уже открывая свою калитку, она увидела, как по улице торопливо шагает дядя Степан, без петуха, но с довольной улыбкой на конопатом лице.

 

 

Гуляка
Словотворие
8

Они познакомились в районном травмпункте. Отец Алины, который привез ее сюда, куда-то отошел, а дочери велел сидеть в коридоре и ждать. Тут и подсел к Алине симпатичный молодой человек.

- Привет, упала? – сочувственно спросил он у девушки, показывая на ее опухшую руку.
- В почтовом ящике застряла, - вздохнув, покачала головой Алина, а парень рассмеялся, но тут же убрал улыбку с лица, правда, с трудом.
В это время по коридору шел пожилой врач, он мельком глянул на девушку и вдруг резко остановился:
- Стрельцова, опять?!
Алина втянула голову в плечи и покраснела. Дело в том, что она только за последний год здесь уже в пятый раз. То она ночью зацепилась майкой за ручку двери и с испугу так дернулась, что упала и подвернула ногу, то в кружку с горячим чаем так сильно дунула, что выдула кипяток на руку, обожглась, бросила кружку – обожгла всю ногу, то… в общем, невезучая она. Хорошо, хоть, еще ни разу ничего не сломала. Может, и в этот раз обойдется?
- А где Петр Викторович? Скажи, что я вас жду в своем кабинете, после рентгена, конечно, - и врач торопливо посеменил дальше.
- Ты что, тут частый гость? – все же засмеялся парень, - Меня Максим зовут, я целый, брата двоюродного привез.
- Алина, - невесело представилась девушка.

 Парень ей понравился, улыбка у него была задорная, легкая. Даже не хотелось взгляд отводить. Только, разве может Алина такому понравиться? У него, наверно, подружек уйма, и все тоже «целые».
- Ты городская? Мы с Санькой с Покровок приехали, знаешь такое село?
- С Покровок? – удивилась девушка, - Я тоже оттуда, но я всех там знаю, а тебя не видела никогда.
Максим рассказал, что переехал туда со своими родителями совсем недавно, там у них родственники живут, Кольцовы. Вот их Алина хорошо знала, как и их бедового сына Сашку. Разговор пошел веселее, девушка так увлеклась, что и про руку свою забыла, поэтому очень удивилась, когда отец похлопал ее по плечу и позвал на рентген. Вспомнив, зачем они здесь, Алина поникла, собралась уйти, но Максим попросил у нее номер телефона и девушка сразу повеселела. Когда она, после того, как пожилой травматолог сказал, что ей опять повезло, шустро выскочила из кабинета, Максима в коридоре уже не было.

 Но этим же вечером он ей позвонил. Алина так обрадовалась, что уронила телефон на ногу. Нога привычно заболела, а телефон рассыпался. Пришлось ей собирать его в единое целое и перезванивать Максиму. Когда он узнал, почему она отключилась, рассмеялся. Но не успела Алина обидеться, как заявил ей:

- Ничего, поженимся, куплю тебе такой, чтоб не рассыпался.
Алина поперхнулась, услышав это и снова уронила телефон.

 С того дня они очень часто созванивались, подолгу болтали, но еще ни разу не виделись после больницы. И вот вдруг Максим пригласил Алину в город на новый фильм 3D, который все расхваливали. Она даже растерялась, ведь, это было ее первое в жизни свидание. В свои девятнадцать Алина еще ни с кем нормально не встречалась. Она была вполне симпатичной, но местные ребята еще со школы знали, что с Алиной постоянно что-то случается и старались держаться от нее подальше, на всякий случай. Так что в день свидания Алина очень нервничала. Она дала себе слово быть очень осторожной.

 Машина Максима почему-то не завелась и им пришлось ехать на маршрутке. Так что встретились они на остановке. Парень ее даже не узнал, так хороша была Алина. А ей было приятно, что Максима впечатлило то, как она выглядела, на зря потратила целый час на макияж. День был летний, солнечный, но очень ветреный. Когда подъехал автобус, и девушка уже подняла ногу, чтобы подняться в него, неожиданно сильным порывом ветра волосы девушки разметались, она хотела их поправить и запнулась за ступеньку. В автобус она зашла на четвереньках. Максим заскочил следом, помог Алине подняться и почти серьезно спросил:
- В травмпункт не нужно?
- Пока нет, - буркнула девушка и, потирая колени, села на ближайшее свободное сиденье.

Она очень надеялась, что на этом происшествия закончились. Но они, происшествия, думали по-другому.
Когда Максим и Алина пришли в кинотеатр, до следующего сеанса еще было больше часа. Девушка хотела переждать время, сидя на диванчике в фойе, думала, так меньше шансов покалечиться. Но Максим предложил ей пойти в кафе, поесть мороженого. Пришлось согласиться. Кафе находилось совсем рядом, на улице была прекрасная погода, поэтому Алина расслабилась. Но она же не знала, что в кафе работает очень прилежная уборщица. В общем, стеклянную дверь она не заметила. За те пару мгновений, когда Алина стояла, прилипшая щекой к стеклу, она успела подумать, как ей невероятно повезло, что стекло оказалось очень крепким. Так что к Максиму она повернулась красная, но с улыбкой на лице. Он уже не смеялся.

 Поев мороженого, Алина пошла в дамскую комнату. Причесалась, полюбовалась на себя, красивую, и хотела уж выйти, как увидела на полу лужицу воды. Обрадовалась, что не ступила в нее и не поскользнулась, хотела обойти, но зацепилась сумкой за сушилку, дернулась, ручка у сумки оторвалась, а рука Алины, по инерции, прилетела ей же в нос. Когда она, с порванной сумкой и прижатым к разбитому носу платочком, вернулась к Максиму, у него было такое выражение лица, что Алина поняла: второго свидания не будет.

 Домой они ехали молча. Максим о чем-то серьезно размышлял, а Алина еле сдерживала слезы и утешала себя тем, что этот день хоть не закончился в ее любимом травмпункте. Когда они дошли до ее калитки, Максим тяжело вздохнул и сказал:
- Ты же без меня пропадешь, - потом притянул к себе Алину, обнял ее и добавил: - Придется все же на тебе жениться.
Алина заглянула ему в глаза и испуганно спросила:
- А если я падать перестану, ты меня бросишь?
Максим засмеялся и еще крепче прижал ее к себе:
- Ты – не перестанешь…

Первое свидание
Словотворие
7

- Если бы я был волшебником, я бы построил тебе огромный золотой дворец, а рядом разлили синее озеро с белыми лебедями. Ты бы сидела на красивой лавке перед этим дворцом и затмевала всех девушек на земле своей красотой. А потом, когда у нас уже родились бы ребятишки, то я бы для сыновей сделал самолет, а дочкам карусели, как в городе, - тихо шептал Федя на ушко любимой, крепко, но нежно обнимая ее.

Даша прижималась к его груди и слушала с мечтательной улыбкой. Как хорошо представлять такую сказочную жизнь! И совсем не хочется возвращаться в реальность. Даша знала, что родители никогда не позволят ей выйти замуж за Федьку Смарыгина. Дело в том, что Даша выросла в семье довольно богатой по тем временам, а на дворе стояло лето 1940 года.

Жили они в небольшом уральском селе, в хорошем крепком доме. Яков Антонович, отец Дашин, гордился своим большим хозяйством. Поэтому какой-то там Федька, сирота, которого по жалости приютили родственники, у которых своих голодранцев пятеро душ, никак в его зятья не вписывался. И совершенно не важно, любит ли его дочка, кто ее спрашивать-то будет. На следующий день Яков Антонович велел дочери нарядиться в новое платье, что купили недавно на ярмарке. А Ваське и Тоньке, своим младшим детям, приказал носа из комнаты не высовывать. Даша поежилась, от нехорошего предчувствия у нее мурашки по коже пробежали.

Вскоре выяснилось, что не зря она переживала. Ближе к обеду с веселым шумом в дом ввалились сваты. А женихом оказался друг родителей Илья Матвеевич, богатый вдовец, год назад похоронивший жену. Он был старше Даши больше, чем на тридцать лет, у него уже внуки были. Но согласие дочери Яков Антонович спрашивать и не собирался, не для того он дочь растил, чтобы замуж за босяка отдать. На следующий день Даша, всхлипывая, все рассказала Феде.

- И чего мокроту разводишь, рёвушка? – улыбнулся парень, поцеловал слезинки на щеке любимой и твердо добавил: - Никому я тебя не отдам. В городе у меня тетка с братом живут, могут на первое время нас приютить, хорошие они. А потом я на завод работать устроюсь и на жизнь, худо-бедно, заработаю. Только согласна ли ты убежать со мной и жить не так богато, а может быть, и совсем бедно, зато вдвоем. Уж любовью я тебя не обделю, ты сама знаешь, что я на тебя насмотреться не могу, что без тебя мне жизни не будет.

Даша даже не задумалась, слезы вытерла и стали они решать, как им сбежать, так, чтобы не смогли их вернуть. И на следующую ночь, собрав небольшой узелок с вещами, девушка вылезла в окно, тихо вышла со двора к поджидавшему ее Федьке, оглянулась на родной дом, решительно взяла любимого за руку, и они ушли. Пешком в город. Через два месяца Даша приехала к родителям, хотела поговорить, надеялась, что они поймут ее и простят, но отец ее даже на порог не пустил, заявив, что отныне нет у него дочери. А мама стояла у окна, вытирая слезы, она жалела свою старшенькую, но против мужа пойти не могла. Федя с Дашей расписались и понемногу стали учиться самостоятельной жизни. Он устроился на завод, сначала учеником, потом его поставили за станок.

Даша устроилась в больницу санитаркой. Жили они у старенькой бабы Дуни, одинокой соседки Фединой тетки. Домик был маленький, старый, но Федька парень работящий, крышу подремонтировал, двери подбил, кровать сам сколотил. А Даша в доме порядок навела, кушать готовила. Баба Дуня сначала с опаской к ним отнеслась, но потом только охала, мол, за что ей такое счастье на старости лет, словно внуки родные приехали. Жили бедно, денег не хватало, но зато глаза их светились счастьем и радостью. Даша никогда спать сама не ложилась, пока не дождется мужа с работы, а он, бывало приходил и за полночь.

Когда началась Война, Даша только узнала, что ждет ребеночка. Он Бога молила, чтобы ее Федю не забрали, пока он сына или дочку не увидит. Но уже в августе ему принесли повестку. Тяжело прощалась Даша с любимым мужем, она не плакала, только стало ее лицо серым, а стройная фигурка поникшей. Федя крепко обнимал ее, гладил по небольшому, чуть округлившемуся животику и просил ждать, просто ждать и верить в его возвращение.

- Дашенька, я вернусь, ты только ребеночка сбереги, себя сбереги. Я этих гадов поуничтожу и вернусь. Ты верь. Мы с тобой еще поживем, счастливо, долго.

Даша верила, она смотрела мужу в глаза, словно хотела утонуть в них, раствориться в его душе, и тихо обещала, что обязательно дождется. Прошло семь трудных месяцев. Однажды ночью у Даши начались схватки. Она взяла собранный заранее узелок с вещами и, держась за спину, ушла по заснеженной дороге в больницу. Баба Дуня долго стояла у калитки, смотрела ей вслед, крестилась и тихонько шептала молитвы. Тяжело у нее было на душе. И не зря. Сын у Даши родился здоровый, крепенький, даже слишком большой для хрупкой девушки. У нее началось кровотечение, которое удалось остановить с большим трудом. Даша была в таком критическом состоянии, что врачи не знали, выживет ли она. Но она выжила. Как только Даша пришла в себя, она все время стала твердить:

- Я смогу, я ему обещала, что дождусь. И что сына сберегу. И я смогу, я дождусь, я сберегу!

Через сутки ей принесли малыша. Мальчик с жадностью схватил грудь, а Даша слабо, но все же счастливо улыбнулась. Немного окрепнув, она написала Феде, что родился сын, очень похожий на своего папу, что она назвала его Тимофеем, как они и мечтали. Теперь Федя просто обязан вернуться, потому что он очень нужен не только ей, но и Тимоше. Но ответа на это свое письмо Даша не получила. Через два месяца почтальонка, пряча глаза, отдала ей маленький конверт. Когда Даша открыла его и увидела листок, в котором было написано, что ее Федя погиб смертью храбрых, она сначала вся задрожала, а потом стиснула зубы и твердо сказала бабе Дуне, которая со страхом смотрела на девушку:

- Это ошибка. Вот увидите. Он не мог погибнуть, он мне обещал. Я знаю, что он жив. И он вернется к нам. Да, вернется!

Соседи и знакомые осуждающе смотрели на Дашу, которая не плакала, не страдала по погибшему мужу. Некоторые даже сочувствовали, мол, тронулась девка головой от горя. А она просто продолжала ждать Федю. Вот только лицо ее стало каменным, и разговаривать она почти перестала.

И вдруг однажды под вечер в их дом забежала запыхавшаяся Федина тетя:

- Дашка, там в кинотеатр фильм новый сегодня привезли. А хронике перед фильмом Федьку показывали, он там по полю с автоматом бежал.

Даша молча подскочила, Тимошу бабе Дуне в руки сунула и в кинотеатр побежала. Бежать недалеко было, всего четыре квартала. Даша оперлась на коленку, немного отдышалась, и к женщине у дверей зала кинулась:

- Мне туда нужно, там мужа моего в хронике показывали, как он по полю на фронте бежит! Живой! Я же говорила, что он живой, а мне какую-то похоронку тычут.

- Так там фильм идет, хронику уже показали, - ответила ей женщина, - Приходи через два часа, на следующий сеанс, пропущу уж, как не пропустить. Только хронику-то не вчера снимали, может, и давно.

Но Даша ее не слушала. И никуда не ушла. Так и стояла под дверью, пока не закончился этот сеанс и, наконец, не начался следующий. Женщина, как и обещала, пропустила Дашу без билета. Девушка встала в проходе и с жадностью смотрела на экран. Она не понимала, что там показывали, пока не увидела Федю! Ее муж бежал по полю, среди других солдат, живой, здоровый и что-то кричал.

Даша даже не дышала эти несколько секунд, а потом словно очнулась и чуть не заплакала от того, что съемка была такой короткой. Девушка спросила, во сколько следующий сеанс и побежала домой, покормить Тимошу.

Всю неделю Даша ходила на все сеансы этого фильма. Она с жадностью смотрела на своего Федю и уходила, чтобы вернуться через два часа. Даша никого не слушала, что съемки старые, что, возможно, в этом бою Федя и погиб. Теперь она была еще больше уверена, что ее муж вернется, что он жив.

А еще через два месяца Даша получила письмо. Медсестра из госпиталя писала, что Смарыгин Федор лежит у них уже три месяца. У него было тяжелое ранение и контузия, он лишился одного глаза и левой ноги. А еще он потерял память. Документы были повреждены от взрыва снаряда, поэтому никто не знал, кто он и из какой части. И вот он, наконец, вспомнил свое имя и жену. И попросил написать ей, что он жив, что обязательно выздоровеет и вернется к ней. И еще просил, чтобы она написала, как растет его сын, о рождении которого он узнал из последнего ее письма. Даша очень переживала, что не может поехать за мужем, потому что Тимоша был еще очень мал. Она каждый день писала мужу письма, пока однажды он сам не вошел в дверь их дома. Пусть на костыле, без ноги, без одного глаза, но он был жив, он вернулся!

Своим сыновьям, а их у Смаргиных будет трое, Федя всегда будет повторять:

- Нужно верить, нужно любить. Нужно жить!

Я верю, что он жив!
Словотворие
10

У портфеля оторвалась лямка. А ведь Димка в тот день даже им не дрался, не то что на портфеле с горки во дворе старого детского сада кататься. Она сама оторвалась. Этот портфель мама ему купила в прошлом году, когда он шел в первый класс. Красивый, с ракетой, будто настоящий, космонавтский. Димке было его так жалко, что слезы сами катились из глаз. Хорошо, что мама сегодня трезвая, может, зашьет. Ругаться она не будет, Димка знал, что мама его любит, даже если и выпьет. Он сам себя ругал за то, что не берег, ругал и плакал.

Димка шел по улице своего поселка и вдруг увидел на старой скамейке пожилого мужчину, хорошо одетого, с большой сумкой. Мужчина сидел, сжав ладонями голову и вздрагивал. Неужели он тоже плакал? Димка даже забыл о своем горе, он остановился возле мужчины и вдруг, сам не зная зачем, дотронулся до него:

- У меня лямка от портфеля оторвалась, а у Вас? - сказал мальчик, а мужчина поднял голову и посмотрел на него красными от слез глазами.

Он наморщил лоб, явно не понимая, о чем ему говорит Димка. Но потом разглядел, что мальчик тоже мокрый от слез и грустно сказал:

- А меня дочка из дома выгнала.

- Как так выгнала? – Димка вытаращил глаза, - Вы же не уличная собака, человека нельзя взять и выгнать. Тем более дочка. Она Вас что, не любит совсем или ее ведьма заколдовала?

Мужчина пожал плечами. Ему очень понравился это мальчишка, сразу было видно, что у него доброе сердце.

- И Вам некуда идти? – Дима с серьезным видом сжал губы и махнул рукой: - А пойдемте к нам. Я с мамой живу, а комнат у нас целых четыре. Мамка у меня хорошая, только пьет иногда. Но это только после того, как папка опять придет и поругается с ней. Он с нами уже давно не живет, но часто приходит, сначала напоит ее, а потом требует, чтобы мама наш дом продала и ему денег дала. А дом этот всегда мамин был, она в нем выросла, вот мама и не соглашается. Только потом она еще неделю плачет и пьет, даже на работу не ходит. Пойдемте, я с ней поговорю, я ж уже не маленький.

Мужчина колебался, видно было, что он хотел пойти с мальчиком, но боялся оказаться в нелепом положении. Хотя, в более нелепом, чем он оказался сегодня, уже точно не окажется.

Мужчину звали Павел Андреевич, ему было 52 года. В прошлом он был военным, теперь уже на пенсии. Первый раз женился Павел Андреевич рано, еще перед службой в Армии. Дочка родилась через полгода после того, как его призвали. Павел счастлив был, мечтал скорее на малышку посмотреть. Но жена его не дождалась, уехала в город с любовником и сразу подала на развод. Когда Павел узнал об этом, то остался на сверхсрочную. Поступил в военное училище, потом в Академию. Так и прослужил почти до пятидесяти лет. Был женат еще раз, но недолго. Думал, вторая жена отогреет его сердце, но она оказалась не лучше первой. Развелся он, узнав про первую же ее измену, и больше не женился.

Выйдя на пенсию, купил квартиру в Подмосковье и зажил было скучной холостяцкой жизнью. Но два месяца назад ему неожиданно позвонила его дочь, Таня. Сказала, что долго его искала и только случайно узнала его номер телефона. Павел Андреевич был очень рад услышать голос дочки, ведь он так ее никогда и не видел. Узнал, что она замужем, живет в большом хорошем поселке под Владимиром, что у него есть внук и внучка. Дочка стала уговаривать его переехать к ним в поселок. Говорила, что всегда по нему скучала, мечтала жить вместе. Расхваливала поселок, говорила, что рядом с ее домом продается другой, большой, добротный, со всеми удобствами. Предложила продать квартиру и купить его. Только нужно поторопиться, пока другие покупатели не нашлись.

Павел Андреевич решил ехать. Очень уж ему хотелось рядом с дочкой и внуками жить. Продал он свою квартиру, переслал дочери деньги, чтобы она дом выкупила, отправил кое-какие вещи на адрес дочери и поехал к ней, в тот самый поселок под Владимиром. Приехал, нашел ее дом, но дочь его даже на порог не пустила. Начала кричать, что он подлец, бросил ее маленькую, променял на службу и других женщин. Павел Андреевич пытался объяснить Татьяне, что это мама увезла ее к другому мужчине, на что дочь даже завизжала от злости, мол, пусть не врет, мама ей все рассказала.

Самой Анны уже не было в живых, поэтому ничего Павел Андреевич доказать дочери не смог. Когда он спросил о деньгах и новом доме, Татьяна фыркнула, что это его плата за ее бедное детство и захлопнула перед ним дверь, крикнув изнутри, что вызовет полицию, если он не уйдет.

Павел Андреевич не знал, что ему делать, он заплакал. Почему жизнь так к нему несправедлива? Он же мечтал о куче детей, о нежной, заботливой жене, о семье, дружной, большой. Где это все? Он шел куда-то, потом присел на лавочку, с силой сжал ладонями виски и застонал. Сколько он просидел так, неизвестно, но вдруг он почувствовал чье-то прикосновение, и кто-то что-то сказал про лямку от портфеля. Когда мужчина посмотрел на мальчика, стоявшего перед ним, то увидел, что тот тоже плакал. Павел Андреевич почувствовал в мальчишке родственную душу и поэтому честно ответил, что его выгнали.

И вот теперь он колебался, с одной стороны, больше ему некуда идти, а с другой, это было как-то нелепо, то что ребенок зовет его к себе жить. Но Димка решительно взял мужчину за руку и потянул за собой.

Димкин дом оказался довольно большим, но явно неухоженным. Видно было, что здесь не хватает мужской руки. Калитка перекосилась, в углу двора навалены какие-то камни. Входная деревянная дверь обита уже сильно потрепанным дерматином.

- Мама сейчас на работе, придет поздно, но Вы не бойтесь, она Вас точно не выгонит, я знаю. Она у меня хорошая. Пойдемте, я Вас покормлю, мама вчера борща наварила. Она всегда много готовит после того, как протрезвеет. А Вы мне все расскажете, ладно? Должен же я знать, что мамке говорить.

Дима открыл дверь, с грустью вздохнул, поставив свой порванный портфель в прихожей, и повел гостя на кухню. Павел Андреевич оглядел дом и как-то успокоился. Здесь было уютно и хорошо. Просто хорошо. Будто он вернулся домой из очень дальней и долгой поездки. Он даже представил маму Димы, худенькой, с короткой стрижкой и большими синими глазами. Он не знал, почему именно такой, может, ему так хотелось?

Через полчаса, поев вкусного борща, и коротко рассказав о своей беде, Павел Андреевич спросил у Димки какой-нибудь инструмент и пошел чинить калитку. А мальчик с важным видом давал советы и придерживал доски.

- Димка, ты где работника нашел? – вдруг услышали они звонкий смешливый голос.

Павел Андреевич резко обернулся и замер. Перед ним стояла женщина лет тридцати, именно такая, как он себе и представлял. Невысокая, примерно ему по плечо, худенькая, может, даже слишком, со светлыми короткими волосами, а главное, она смотрела на него большими синими глазами. Смотрела немного грустно и в тоже время с улыбкой.

- Мам, это Павел Андреевич, - затараторил Дима, - Представляешь, он квартиру продал и своей дочке деньги выслал, чтобы она ему здесь дом купила. Приехал, а она его выгнала. И деньги назад не отдала. Можно он у нас поживет, у нас же есть свободные комнаты?

- Как выгнала? Дочка? – ужаснулась женщина, всплеснув руками. - Конечно, можно, пойдемте, я Вас борщом накормлю.

- Да я уже накормил, - с довольной улыбкой до ушей сказал Димка и повернулся к Павлу Андреевичу: - Я же говорил, что у меня самая лучшая мама!

Марина, мама Димы, выделила гостю дальнюю комнату, чтобы ему никто не мешал. Павел Андреевич пообещал хорошо платить за постой, но Марина отмахнулась, мол, живите, сколько хотите, а поможете по дому и на том спасибо. Он с радостью согласился. И на следующий же день взялся за ремонт. Деньги у него кое-какие еще остались, да и пенсия была неплохая, так что на материалы он не поскупился. Отремонтировал забор, подлатал крышу, взялся за сарай. Марина сказала, что кур бы нужно завести, а посадить их некуда. Бывший муж умел обращаться только с ложкой да рюмкой.

Димка гордый ходил, конечно, это же он такого постояльца нашел! И портфель Павел Андреевич ему починил, и как помощника его все время нахваливает. Мама, вон, веселая стала, готовит все время что-то вкусное, про пирожки вспомнила, с капустой, она их уже года два не делала. Даже глаза подкрашивать начала, непонятно только зачем, она же в теплице у фермера местного работает.

А Марина, и правда, похорошела. Закинула подальше рваные потертые халаты, достала новый, отложенный на какой-нибудь праздник. Сходила в парикмахерскую, даже тушь с помадой купила. А причина-то в постояльце. Мужчина он хоть и старше на двадцать лет, но подтянутый, сильный, такого в поселке и среди молодых не сыскать. А главное, человек хороший, сразу же видно. И с Димкой друзья стали, не разлей вода. Марина даже завидовала сыну, ей тоже хотелось вот так, вместе с Павлом Андреевичем что-то делать. Но стеснялась очень, сама его сторонилась.

Пока не явился Сергей, бывший муж. Он пришел поздно вечером, когда Павел Андреевич уже прилег в своей комнате. Без стука зашел в дом, поставил на стол бутылку и крикнул:

- Тащи закуску, пить будем, женушка! Соскучился я!

- Я тебе не жена, - дрожащим голосом, сказала ему Марина, - И пить больше не буду. Уходи.

- Чего?! – удивился Сергей, и криво усмехнулся: - Уж не старик ли, нахлебник, тебя научил? Где он, я сейчас ему морду-то набью!

Он вскочил и побежал по дому, заглядывая во все комнаты. Последней забежал в дальнюю, и пропал. Марина обняла испуганного сына и замерла в ожидании. Она боялась заглянуть в комнату постояльца. Но через минуту громко расхохоталась: Павел Андреевич вывел оттуда ее бывшего мужа за ухо, как нашкодившего мальчишку. Сергей тихо стонал, а Павел Андреевич приговаривал:

- Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Придешь еще раз с бутылкой, обидишь Марину, сниму штаны и ремнем отхожу. А потом всем соседям расскажу. Хочешь?

Сергей морщился от боли и мотал головой. Выскочив из дома, он погрозил в дверь кулаком, но увидев грозный взгляд Павла Андреевича, быстро развернулся и ушел, хлопнув калиткой. Марина отсмеялась, подошла к постояльцу и поцеловала его в щеку:

- Спасибо, всегда мечтала, чтобы за меня кто-то заступился. Думала, уж не встречу такого мужчину.

- Да и я уж не надеялся встретить такую милую красивую женщину, всю жизнь ждал, а встретил, наверно, уж поздно.

- Поздно? – испуганно охнула Марина, - Почему?

- Так, вроде, старик уже, - пожал плечами Павел Андреевич, - А ты такая молодая. Нужен ли я тебе такой?

- Нужен, очень нужен! – прошептала Марина и прижалась к его груди.

Павел Андреевич счастливо улыбнулся и мягко обнял ее, а Димка почесал затылок и сам себя спросил:

- Это я что, сам себе нового папку нашел? Здорово! Завтра Юрке расскажу, пусть по улицам поищет, может, и себе найдет.

 

 

Постоялец
Словотворие
8

 Письмо было короткое, но содержательное: «Борька, тут работы на всю нашу роту хватит. А сварщики позарез нужны, мне наш бригадир сказал, чтоб я кого толкового позвал на работу. Я ему сразу ответил, что лучше тебя никого не знаю. Так что, собирайся и приезжай. Жду. Да, еще, к Вовке, товарищу моему, сестра приехала, Галя. Она маляром устроилась. Так эта Галя девчонка очень хорошая, скромная, с толстенной косищей, хочу вас познакомить. Уверен, сразу влюбишься. Я бы сам приударил, но у меня уже Наташка есть, мы хотим скоро расписаться. Приедешь, как раз другом на свадьбе будешь. С приветом твой друг Саня.»

Саша, с которым Борис три года вместе отслужил на Балтийском флоте, уже год, как работал на стройке нового северного поселка в Тюменской области. Тогда, в семидесятых годах двадцатого века, много молодежи уезжало искать романтику, приключения, да и заработать на счастливую семейную жизнь, которую они очень часто начинали именно на таких стройках.

Борис Грабин был большой. То есть широкоплечий, высокий парень. Мужики его побаивались, не терпел он подлости и несправедливости, а вот девушек он сам боялся, до дрожи в коленях. Поэтому и познакомиться ни с кем не мог. В свои двадцать три года он еще ни с кем не встречался, хотя уже задумывался о женитьбе. Вот письмо друга его и взволновало. До жути захотелось ему поехать на эту стройку, поработать, показать, какой он хороший сварщик, да и на девушку с толстой косой посмотреть. Сам не решится, так Санька поможет познакомиться, а там и видно будет, может, она и есть его суженая? Боря решительно направился в кабинет начальника, Егора Тимофеевича. Тот, как услышал, что его ценный работник возмечтал умотать на Север, так даже покраснел от негодования:

- У нас в совхозе рабочих не хватает, а ты за большой деньгой погнаться решил? Не пущу! Не подпишу заявление, хоть убей! А сбежишь, засужу!

Боря знал, что Егор Тимофеевич тот еще фрукт, может просто из вредности не отпустить, но парень уже настроился, он уже представлял себе, как там, на далеком Севере все восхищаются его умением, как девушка-незнакомка смотрит на него с обожанием. И что? Все пропало? Боря тряхнул головой, грозно посмотрел на начальника, потом зачем-то на окно со старой дряхлой рамой. Егор Тимофеевич струхнул немного, знал, какой боевой характер у парня, но встал на своем намертво. Зря.

Когда наряд милиции забирал Борьку на пятнадцать суток, не хохотали только два человека: потиравший свежий синяк на мягком месте Егор Тимофеевич, которого парень выкинул прямо в закрытое окно со второго этажа и сам Борис, расстроенный, потому что понимал, что отъезд откладывается.

Через две недели Борис опять появился в кабинете начальника. Егор Тимофеевич, увидев его, отбежал подальше от окна, в которое уже была вставлена новенькая рама и замер, ожидая, что скажет парень.

- Хорошая рама, - ухмыльнулся Боря, - Эта покрепче будет.

Через пять минут он вышел из кабинета довольный, начальник подписал его заявление на увольнение по собственному желанию. Подпись, правда, получилась немного корявая, у Егора Тимофеевича почему-то дрожали руки. Но это было уже неважно.

Через три недели на маленькой железнодорожной станции на продуваемый холодным ветром перрон с поезда сошел высокий широкоплечий парень со старым отцовым чемоданом. Парень крепко обнял встречавшего его друга и даже смахнул слезинку, так был рад его видеть. Санька привез товарища в общежитие, там уже для Бориса было готово место в той же комнате, где жил он сам. Познакомил его с соседями, накормил ужином, и стал рассказывать о жизни на стройке. Проговорили они почти всю ночь. Утром друг отвел Борю к своему начальнику, потом в отдел кадров. И в тот же день Борис уже приступил к работе. С Галей познакомиться никак не получалось. То ребята приходили с работы поздно, то погода была ужасная, а до женского общежития далеко добираться, то Санька к своей Наташе убегал. Борис уж отчаялся увидеть девушку Галю, с которой так мечтал познакомиться.

Работал Боря на стройке нового здания, школы. Стены уже стояли, второй этаж закрыли потолком, начали отделку. Во время обеденного перерыва все рабочие уходили в столовую, но Боря еще не получал зарплату, занимать деньги не хотелось, поэтому он экономил и на обед просто не ходил. Оставшись в одиночестве, парень обычно присаживался на подоконник и мечтал. Любил он это дело. Представлять свою жизнь в дальнейшем. Вот посмеялся бы Санька, если б подслушал мысли друга и узнал, что тот хочет научиться печь пироги, которые бы его дети кушали, причмокивая от удовольствия и дергали бы его за штаны: «Папочка, дай еще пирожок, очень вкусно!»

Однажды Боря замечтался и не сразу сообразил, что слышит красивую песню. Где-то на втором этаже девичий голос пел о тонкой рябине, что склонила свою голову. Напев этот был нежный, но звонкий, такой, что у Бориса даже защемило в груди от волнения. Он, как во сне, встал и пошел на голос. Девушка была невысокая, худенькая, на голове у нее был завязан платок, так что даже не было видно, светлые у нее волосы или темные. Она сразу Борю и не заметила, так увлеклась пением. Девушка тоже сидела на подоконнике и смотрела в окно, на качающиеся от северного ветра деревья. Боря подошел поближе и хотел тихонько стать рядом, так, чтобы девушка его не заметила и продолжала петь, но, как назло, наступил на консервную банку, которая с грохотом покатилась по пустому коридору. Девушка испуганно подскочила, увидела Борю и покраснела от смущения:

- Извините, я совсем не умею петь, - тихо сказала она и опустила глаза.

- Вы очень красиво поете, - забыв о своем страхе перед женщинами, страстно ответил Борис, - Я еще никогда не слышал, чтобы так пели, правда. Спойте еще, пожалуйста.

- Ну хорошо, - улыбнулась девушка, - Пока никого нет, спою, а то я очень стесняюсь.

Она спела еще одну песню, но тут стали подходить рабочие и она замолчала.

- Меня Борис зовут, - сказал парень и со страхом посмотрел девушке в глаза, он испугался, что она не захочет с ним знакомиться.

- А меня Галина, - пожала плечами певунья.

«Ну вот я и познакомился с Галей, - подумал Борис, - пусть не с той, но, похоже, моя мечта сбылась. Я нашел свою любовь». Он набрался смелости и попросил Галю встретиться после работы и что-нибудь еще ему спеть. Девушка покраснела от смущения, но согласилась. Так счастлив Боря еще никогда не был! Саня очень удивился, когда узнал, что друг идет на свидание с девушкой. Немного расстроился, что так и не успел познакомить его с сестрой товарища, но все же был за него очень рад.

Прошла неделя, Боря и Галя каждый день встречались у ее общежития и гуляли по поселку. Стоял сентябрь, было уже холодно, но морозы еще не наступили. Галя всегда выходила в вязанной шапочке и Боря так и не видел, какого цвета у нее волосы. Но это было для него и неважно, он чувствовал, что влюбился в эту тихую девчонку с красивым голосом и решил сделать ей предложение. Галя, услышав его признание, испуганно вздохнула, а потом доверчиво прижалась к его широкой груди. Борис понял, что она согласна и от радости легко подхватил ее на руки. Покружив, он опустил ее, взял за руку и повел к себе в общежитие. Ему очень хотелось похвастать перед Санькой своим решением и заодно познакомить друга с Галей. Когда Боря и Галя, радостные, румяные от холодного ветра забежали в комнату, где жили ребята, Саня был дома.

- Санька, поздравь меня, я женюсь! – заорал Борис на всю общагу, а его друг удивленно вытаращил глаза:

- На ком, на Галке что ли?

- Ну да, а вы, что, знакомы? – теперь уже удивился Боря, потом медленно повернулся к девушке и аккуратно снял шапку с ее головы.

На Галино плечо упала толстая русая коса, за которой и приехал в этот северный поселок простой парень, который очень боялся девчонок...

На Север за невестой
Словотворие
1 4

Когда Марк открыл глаза, то сначала не мог сообразить, где он находится. Было темно и тихо. Лишь кто-то тихо посапывал совсем рядом с ним. Присмотревшись, Марк увидел хорошенькое личико Ксюши и все вспомнил. Как поздно вечером он и Ксюша вместе ушли с дня рождения Паши, старшего брата Марка и обратно уже не вернулись. Зачем они пошли к Ксюше, которая снимала у старенькой глухой бабушки комнату этажом выше, Марк уже не помнил, да теперь это было неважно. Он смотрел на спящую девушку, на ее чуть вздернутый носик, пухлые губки, ровные, красиво изогнутые брови и улыбался, прокручивая в памяти, словно в кино, такие приятные минуты этой ночи.

Марк был очень серьезным молодым человеком, он не принимал понятия "секс без любви", как и многие тогда, в семидесятые годы двадцатого века, поэтому был уверен, что теперь просто обязан жениться на этой девушке. Когда солнце заглянуло в щель между плотными портьерами, Ксюша открыла сонные глазки и мило улыбнулась Марку. Потом вскочила и убежала в ванную. Через пять минут она вернулась, умытая, свежая и без макияжа.

- Теперь я некрасивая? - спросила она у Марка, наклонив голову набок, словно воробушек, а он протянул к ней руку и ответил:

- У меня будет очень красивая жена. Ты же выйдешь за меня замуж?

Ксюша удивленно распахнула и без того огромные синие глаза, но уже через минуту кинулась к Марку:

- Да, да, я выйду за тебя! Я тебя обожаю!

Марка немного покоробило слово "обожаю", он не любил его, оно казалось ему неискренним, вычурным. Но Ксюша смотрела на него так невинно и восхищенно, что он тут же забыл обо всем. Марка не смущало то, что он и Ксюша познакомились только вчера вечером. За свои 29 лет он ещё ни разу не влюблялся. Даже стал переживать, что так никогда и не женится. А иметь семью, детей он уже давно хотел. Он был уверен, что не случайно, когда они вчера зашли в Ксюшину комнату и включили свет, лампочка вдруг перегорела с громким треском. Ксюша испугалась и прижалась к Марку, а он ее почему-то поцеловал. Это была точно судьба.

Дав свое бурное согласие, Ксюша запрыгнула в постель и горячо поцеловала жениха. Уже на следующий день Марк и Ксюша подали заявление в ЗАГС. Паша хотел было уговорить брата не торопиться, но тот и слушать ничего не хотел.

- Я уже сделал предложение, что я должен сказать: "Ой, извини, я забыл подумать"? Она мне нравится, по-моему, я даже ее люблю. Ты вон со своей Светой сколько был знаком?

Павел смущенно улыбнулся, да уж, он тоже женился можно сказать скоропостижно. Пошел с друзьями в поход, вечером на привале познакомился с девушкой из другой группы, а утром ушел с ней, потому что они уже не смогли расстаться. Паша лишь пожал плечами и больше ничего не сказал.

Назначив день свадьбы и обговорив, где они будут ее отмечать, Марк уехал. Его отпустили всего на три дня, съездить к брату на день рождения. Марка ждала серьезная и очень интересная работа. Он был ученым, физиком. Молодой человек только что с отличием окончил аспирантуру и ему предложили научную работу. Он был счастлив! Может, поэтому и встреча с Ксюшей показалась ему такой волшебной? Но Марк приезжал к брату всего на несколько дней. Ксюшу забрать с собой он сразу не мог, потому что жил в мужском общежитии. Но молодой человек очень надеялся, что ему после свадьбы дадут отдельную семейную комнату. Он так и объяснил все своей невесте, она, конечно, расстроилась, но он пообещал ей потом каждый выходной куда-нибудь ее водить, в кино, театр или цирк и Ксюша опять расцвела. Проводив Марка, Ксюша стала понемногу готовиться к свадьбе. Заказала себе платье у местной портнихи, купила туфли.

И вдруг загрустила. Она очень хотела жить в городе, общаться с умными людьми. Но потом представила, как Марк со своими друзьями увлеченно спорит о всемирном тяготении, о... (нет, больше ничего из физики она не смогла вспомнить), а она смотрит на них и ничегошеньки не понимает. И что он нашел в ней интересного, в смысле, в физике? Лучше бы он был космонавтом. Полетел бы на ракете, а Ксюшу, как заботливую жену снимали бы для новостей. Вот это точно по ней. Да еще и жить в общежитии… Может, она поторопилась? Однажды шла по улице их городка Ксюша, вот так задумавшись, и очень удивилась, когда уткнулась в чей-то живот. Между прочим, очень упругий и подтянутый. Девушка подняла глаза и смутилась, а молодой человек в военной форме, вставший у нее на пути, так широко и весело улыбался, что и она не удержалась от улыбки.

Это был капитан Худолеев, по-простому Веня. Капитан был красив. Высокий, широкоплечий и с шикарными усами, которыми очень гордился. Он знал, что женщины от него без ума и без стеснения пользовался этим.

- Ты прекрасна, Афродита! – воскликнул он пафосно, а Ксюша удивилась:

- Не, меня Ксюшей зовут.

Веня засмеялся, взял Ксюшу за руку и куда-то повел, а она и не была против. Они пошли в кино. Веня все время рассказывал что-то смешное и девушка звонко хохотала, позабыв обо всем. Капитан купил лимонад и билеты на последний ряд. Уже через десять минут после начала сеанса молодые люди страстно целовались.

С того дня Ксюша повеселела. Она сравнивала скромного, тихого и, конечно, не такого красивого, Марка с Веней и уже жалела о своем согласии выйти замуж. С Веней ей было просто и легко. Он сыпал комплименты, как звонкие монетки, смешно рассказывал о своей службе, о глупых рядовых и чванливых генералах. Познакомил ее со своими друзьями. Они все вместе гуляли, ночи напролет веселились в кафе, гоняли за городом на машинах, Ксюшу даже один раз взяли с собой на охоту. Вот теперь она была по-настоящему счастлива. Вот такого она хотела себе мужа, с которым нет никаких проблем. Ксюша бы и маме рассказала о Вене, но знала, что она просто мечтает о зяте – известном ученом. То, что Марк может и не стать известным, мама Ксюши даже не допускала.

Прошло два месяца, приближалась дата свадьбы. Веня замуж не звал, поэтому Ксюша все же занялась подготовкой торжества. Марк звонил редко, был очень занят работой, но каждый раз говорил, что любит Ксюшу, что обязательно сделает ее самой счастливой. И все время мечтал о ребенке. Она слушала и грустно усмехалась, понятия о счастье у них, похоже, были разные. Но в свои двадцать четыре, она решила не рисковать и выходить за того, кто зовет.

Невеста была очень красива и стройна в свадебном облегающем платье. Короткая, невесомая фата делала ее похожей на маленькую фею, а умелый макияж подчеркивал синеву больших глаз Ксюши. Марк насмотреться не мог на свою молодую жену. И никак не мог понять, почему она грустит, ведь все так хорошо! После ЗАГСа все поехали в кафе. И началось веселье! Гости поднимали тосты, танцевали, до слез хохотали над шутками тамады. Марк держал Ксюшу за руку и счастливыми глазами смотрел на друзей и родных.

- Мне нужно выйти, - вдруг тихо сказала ему Ксюша, высвободив из его ладошки свою, и направилась в сторону женской комнаты.

Через несколько минут она вернулась взволнованная, пробормотала что-то, мол, я сейчас, не ходи за мной, и вышла из кафе, на ходу накинув на плечи свою шубку. Марку стало, почему-то, не по себе. Он подождал минут пять, потом не выдержал и тоже вышел на улицу. Ксюши нигде не было. Марк увидел двух молодых людей, оживленно о чем-то разговаривавших рядом с кафе и спросил, не видели ли они невесту? Но что те спокойно кивнули: «Конечно, видели, она с каким-то мужчиной уехала на такси…» Марк хотел спросить «куда?», но вовремя сдержался. Он все понял.

Год после свадьбы прошел для Ксюши и Марка по-разному. Марк сначала был разбит, он ничего не понимал. У него в голове не укладывалось, что можно вот так взять и все поломать. Ведь он мечтал, он уже распланировал всю их жизнь. Был уверен, что он и Ксюша будут счастливы, потому что он все для этого сделает. Он ее никогда не обидит, ни в чем не упрекнет, будет заботиться о ней, помогать воспитывать их детей. Он будет ее любить. Но, оказалось, что ей это совсем не нужно. Но почему? Почему она сразу не сказала? Марк долго переживал, а потом вдруг успокоился. Может быть, он ошибся, и Ксюша не его судьба? И так ли сильно он ее любит? Возможно, он просто придумал себе эту любовь? Марк постарался забыть о неудачной женитьбе и с головой ушел в работу…

Ксюша же, наоборот, была счастлива. Веня пришел в кафе и незаметно отозвал ее. Он сказал, что любит ее, что не даст ей сделать глупость и выйти за нелюбимого. Ксюша была в восторге. Вот оно настоящее приключение! Ее любимый увезет ее прямо со свадьбы! Она что-то сказала Марку, накинула шубку и, чуть не задыхаясь от волнения, выбежала навстречу своему счастью. Ту ночь она провела с Веней. Несколько месяцев пролетели словно во сне. Кафе, веселые компании, пикники… И Веня, такой смешной и забавный!

Но однажды Ксюша узнала, что он встречается еще с одной девушкой. Она рассердилась и хотела дать ему пощечину, а он поймал ее руку, сжал до боли и с неожиданной злостью прошипел сквозь зубы:

- Еще раз так сделаешь, брошу где-нибудь одну в лесу, посмотрим, дойдешь до дома или нет? – и тут же рассмеялся: - Вот что поделаешь, люблю я вас, красивых девушек.

Ксюша смотрела на него и ежилась, словно от холода. Она вдруг ясно поняла, что за человек этот Веня на самом деле. И в кого она превратилась рядом с ним. Тогда впервые за долгое время Ксюша с тоской вспомнила о Марке, хорошо, что они не оформили развод…

В телеграмме было всего четыре слова: «Приезжаю восьмого встречай Ксюша». Марк смотрел на принесенный почтальоном листок бумаги и думал о том, что так тщательно целый год старался забыть. Ксюша обрадовалась, увидев на вокзале Марка с цветами. Значит, помнит, значит, еще любит. Она обняла его за шею и решительно поцеловала в губы.

- Привет, ты все хорошеешь, - сказал Марк после поцелуя, а Ксюша снисходительно кивнула головой, подала ему свою сумку и по-хозяйски взяла под руку, все же муж, не чужой человек.

Когда они зашли в новенькую двухкомнатную квартиру, Ксюша застыла в восхищении. Ничего себе! Какая комната в общежитии?! Тут квартиру Марку дали, как молодому специалисту! Это же так здорово! Марк был немногословен, он показал Ксюше ванную, куда она сразу и забралась. Потом накормил ее и ненадолго оставил одну, предупредив, что вечером они пойдут в ресторан. У одного из сотрудников сегодня юбилей, так что Ксюша попадет в научное общество, то есть в компанию.

Девушка была на седьмом небе от счастья. Напевая, она достала свое лучшее платье, уложила волосы и накрасилась. Может, немного чересчур, но для ресторана самое то. Надо же ей произвести впечатление на друзей мужа.

Ресторан был шикарным. Небольшой оркестр тихо наигрывал легкую музыку, а в зале собралось много гостей, которые о чем-то спорили, смеялись, обнимались. Марк галантно держал Ксюшу под руку и представлял ее своим друзьям:

- Познакомьтесь, Ксения, моя жена.

Ксюша чуть не задыхалась от восторга. Вот настоящая жизнь! Отдельная квартира, серьезное общество, крутые рестораны. А Марк! Он был так красив в этом строгом костюме! И вон та девушка, кажется, Анна, явно, влюбленная в Марка, смотрит на Ксюшу с такой болью! Но нет, подруга, посторонись, Марк мой муж! Около девяти вечера, Марк подошел к Ксюше и тихо сказал, что им пора уходить. Девушка затрепетала, да, скорее в их уютную квартирку, чтобы остаться только вдвоем.

Но дома Марк спокойно подал Ксюше ее вещи и сказал, что поезд отходит через два часа, так что им нужно поторопиться. Девушка замерла, сморщив лоб, она ничего не понимала. Какой поезд? Почему через два часа?

- Ксюша, ты приехала, я тебя не прогнал. Но неужели ты думала, что я брошусь тебе в ноги, умоляя остаться со мной? Или даже просто позволю остаться? Нет, мне не нужна такая жена, такая мать для моих детей. Чему ты их научишь? Предательству? Я не люблю тебя и надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.

Ксюша собрала остатки своего достоинства и попросила Марка вызвать такси. Уехала она одна. А Марк поспешил обратно в ресторан, к серьезной, но очень ранимой Анечке, которая от волнения уже искусала себе все губы. На следующий день Марк подал на развод и сделал предложение Анне. А Ксюша так и не выйдет замуж. Но она родит замечательного сына, который волей судьбы будет достойно носить фамилию известного физика.

Замуж за физика
Словотворие
6

Хиленький букет желтых хризантем качался в вытянутой Шуркиной руке так же, как и сам молодой человек. Шурка шел по поселку, перешагивая через сугробы снега, что насыпало за прошедшую ночь, с гордо поднятой головой, лишь иногда шмыгая красным носом и икая. Он шел делать предложение Тамаре Сомовой, своей однокласснице, которую любил с пятого класса. Шурка был почти трезвый, так, лишь немного принял для храбрости, поэтому чувствовал себя очень интеллигентным и важным.

Тамара жила с родителями, она выучилась на повара и устроилась на работу в местную школу. Детей Тома любила, свою работу тоже, так что была вполне счастлива. К тому же она была влюблена. Ее Сережка жил в соседнем поселке, но у него уже была своя машина, на которой он почти каждый вечер приезжал к Тамаре.

Все было бы хорошо, если бы не Шурка. Еще в пятом классе угораздило Томочку вступиться за двоечника Воронкина, которого все звали Шуры-буры, потому что он два слова не мог связать. Однажды на уроке писали сочинение, и Шурка умудрился написать такой перл: «Из-за тучи вышло солнце и огрело поющую в лесу ворону». Зоя Петровна не удержалась и прочитала это всему классу. Хохот стоял такой, что злющий директор прибежал со второго этажа, но узнав причину, ушел, согнувшись пополам от смеха. Шурка сидел за своей партой, размазывая слезы и сопли по всему лицу, а Тамара пожалела его и громко сказала всем ребятам:

- Зато у него самый добрый лес, а может и волшебный.

Вот тогда Шурка и влюбился в Томочку. Стал ходить за ней по пятам, как теленок. Тома пыталась от него отвязаться, прогоняла Шурку, убегала от него, но ничего не помогало. Потом она смирилась и просто не обращала на него внимание. Шурка еле доучился до девятого класса и уже пять лет сидел на шее у родителей, выпивая и кое-где подрабатывая. И почти каждый вечер, если хватало сил, приходил и, тяжело вздыхая, сидел на лавочке под окном Тамары, а то и спал там, даже если в это время у нее был Сережа. Тамара надеялась на одно, что выйдет замуж и Шурка, наконец, отстанет. Но он решился на серьезный шаг.

И шел теперь с цветами, купленными в местном ларьке с большой скидкой, поэтому уверенный в успехе, ведь, если уж везет, то целый день.

- Тамара! – заорал он прямо от калитки, потому что девушка категорично не впускала его во двор, - Выходи за меня замуж!

Тома накинула на себя куртку и вышла на крыльцо:

- А чего цветы то желтые? Это же к разлуке! Все, не судьба, Шурик, - еле сдерживаясь от смеха, серьезно сказала она парню, - Примета плохая. Теперь, если будешь ко мне приставать, тебя нечистая заберет, мне бабушка говорила.

Шурка испугался и быстро отбросил букет в сторону:

- Это не я, это Галина,продавщица, посоветовала. И чего теперь? Не выйдешь? – он чуть не плакал.

- Нет, Шурочка, не могу, тогда и мне будет несчастье. Иди уж от греха подальше.

Шурка опустил голову и понуро поплелся к своему дому. А Тамара, вернувшись в дом, от души насмеялась со своими родителями, надеясь, что хоть на время от Шурки отдохнет.

Целую неделю не было Шурки. Наступило 31 декабря. Мама и папа уехали к тете Наде, а Тома и Сергей остались встречать Новый год вдвоем. За окном было уже темно, стол накрыт, по телевизору шла какая-то комедия. Когда до полуночи осталось минут десять, Сергей достал маленькую коробочку, в которой лежало золотое колечко, и только открыл рот, чтобы сказать то самое важное, как за окном раздался какой-то грохот. Сергей быстро накинул на себя пуховик и, наказав невесте не высовываться, выбежал во двор.

Далее со слов Шурки, когда он, заикаясь, рассказывал на следующий день соседям о происшествии:

- Видал я, как Серега с тортом и букетом приехал, ну все, думаю, хошь режь меня, а будет Томку замуж звать. С горя с дружками Новый год зараньше отметил, да не утерпел, пришел к ней. Стою, значится, под калиткой, а сердце то стукает. Я тихонько через забор перелез, хотел в окно глянуть, чегой они там делают, но высоко. Смотрю, можно на сарай залезть, там как раз под стеной сугроб накидали высокий. Я и полез. На крышу вскарабкался, глядь в окно, а он ей коробочку с кольцом сует. Я от расстройства ногой топнул... и тут началось! Все взорвалось, земля подо мной раскрылась, и полетел я в пропасть! Сколь летел, не помню, а когда глаза раскрыл, то его и увидал. Черный, с рогами, бородой ниже колен машет, сейчас сожрет! Сразу вспомнил, что мне Томка говорила, нельзя мне было к ней больше приходить, вот нечистая и пришла по мою душеньку. А бес что-то тихо прорычал и… вдруг целоваться ко мне полез! Видать с Новым годом поздравить хотел напоследок. Я было отпрыгнуть, да кто-то меня сзади как приложит, не знамо чем! Очнулся я уже у Томки в доме, меня Серега еёный на руках принес, представляете? Прямо из преисподней вытащил! Не побоялся! Мужик! Уважаю! Только Тома сказала, что бес наказал мне в след, чтоб я больше хмельного и в рот не брал, не то заберет меня, не спасет уж никто. Вот не пью! Уж целый день!

Соседи хохочут, не верят Шурке, а Тамара и Сергей загадочно улыбаются, ведь только они знают, что Шурка просто провалился сквозь старую крышу сарая к молодому черному козлу Зевсу, при каждом удобном случае норовившему лизнуть кого-нибудь в нос, такой вот любвиобильный он был. А когда Шурка головой от испуга дернул, сам затылком об бревно и брякнулся. Только они ему это не расскажут. А зачем? С того дня Шурка пить бросил, стал родителям во всем помогать. А через год и невесту подыскал, вот так!

Новый год с бесом.
Словотворие
10

 Помните шутку про холодильник: «И чего только в моем холодильнике нет: сыра нет, колбасы нет…»? Так и в сельпо деревни Сычи много чего не было. Но главной проблемой той весны начала восьмидесятых неожиданно стали мужские трусы. С самого Нового года не завозили. Поизносились мужики, женам приходилось штопать дырки и латки нашивать, продавщицу Жанну совсем извели. И наконец, о счастье!

Завезли в субботу в магазин мужские трусы, да не какие-то там, а модные, сатиновые, с яркими красными розами. Женщины, как услыхали новость, в магазин прибежали, чуть не подрались там из-за обновок для любимых мужей, но Жанна быстро всех приструнила, твердо заявив, что будет давать только двое трусов в одни руки. А кто из баб будет буянить, у той муж совсем без обновки останется. Очередь сразу притихла.

Женщины получали свою пару трусов и, счастливые, шли домой, заранее представляя радость своих супругов. Но! Радости у мужей, почему-то не было. Мужики ошарашенно смотрели на это произведение советской легкой промышленности и не могли представить, как в этом можно пойти в общую баню? Черные или там синие еще понятно, но с цветочком на интересном месте никто из них не хотел появляться перед односельчанами. И в тот день, а мужской день в бане был именно по субботам, все мужики, как один, явились в старых, залатанных, но родных, любимых семейниках.

Сколько бы еще лежали без дела в сундуках, да комодах новые, неизвестно, если бы в Сычи не приехал иностранец. Санька Седенко учился на втором курсе в краевом сельхозинституте и приезжал домой почти на каждые выходные. Еще зимой он рассказывал родителям, что после Нового года подселили к нему в комнату в общежитии чилийца по имени Альдо. Хороший парень, приехал учиться на агронома, только по-русски еще очень плохо говорил. Саньке в институте поручили побольше с ним разговаривать, чтобы Альдо поскорее русский язык выучил. Санька парень ответственный, взялся за товарища всерьез, за четыре месяца так его вымуштровал, что Сальдо лучше всех своих земляков русский понимал. Поэтому и учится стал лучше. Санька гордился своим учеником и однажды в конце мая пригласил его к себе домой на выходные в гости. Он так нахвалил чилийцу жизнь в русской деревне, что иностранец дождаться не мог, когда уже увидит все это наяву. Санька, конечно, больше перед земляками похвастаться хотел, как научил Альдо говорить по-русски, да и просто дружбой с ним, ведь, никто из их деревни так запросто с заграничными товарищами не общался. Но это не важно.

Приехали они в пятницу вечером. Уже почти стемнело, на улице им никто навстречу не попался, так что смуглого друга Саньки никто не увидел. Тетя Шура и дядя Вова, Санькины родители, иностранца видели впервые в жизни, поэтому засуетились, сразу всяких вкусностей на стол понаставили, начали Альдо уговаривать все попробовать. Он сначала стеснялся, потом освоился и начал уплетать пирожки и котлеты за обе щеки, да еще и парным молоком запивать. Наевшись до отвала, он вдруг замялся, потом шепотом спросил у Саньки:

- Мне надо … асео.

Санька испанский не знал, поэтому удивился:

- Зачем тебе осы? Они плохие и кусаются больно. Вот пчелы, это хорошие, мед делают, я их тебе покажу, завтра.

- Асео, - жалобно повторил чилиец, - Ну, это, пиль много, кушать, потом пошел. Потом можно опять пил. Или кушать.

Санька сморщил нос, пытаясь понять, что хочет чилиец, потом его осенило:

- А, вон ты про что! Так это у нас на улице, пойдем, провожу.

Они вышли во двор, парень показал другу небольшое деревянное сооружение в конце огорода и вернулся в дом. Через несколько минут Альдо тоже вернулся, глаза его были испуганными, а вся одежда была чем-то вымазана и издавала жуткий запах… Хозяева побледнели, но Альдо рассказал, что, возвращаясь в дом, поскользнулся и упал во что-то мягкое и липкое. Дядя Вова быстро отвернулся, издав непонятный хрюкающий звук, а тетя Шура, охнув, всплеснула руками и начала извиняться перед гостем, это же она лепешку Зорькину, коровы их, не убрала, торопилась ужин ребятам приготовить, а потом и забыла. Женщина поставила греть воду, Альдо помылся, а его одежду тетя Шура постирала и на двор вывесила.

Рано утром она разбудила сына и попросила его, как всегда, когда он приезжает, Зорьку в стадо отвести. Альдо тоже проснулся и захотел пойти с другом, интересно ему было. Он вырос в городе и никогда не видел коров, да и русскую деревню ему, наконец, очень хотелось посмотреть. Вот только одеть ему нечего было, хоть и жарко на улице, но его одежда еще мокрая висела. Тетя Шура растерялась, что ж одеть на парня? Санькина одежда ему мала будет, Альдо-то выше сына и крепче в плечах. Полезла она в шкаф, стала перебирать отцовы вещи, вдруг, что подойдет, да с другой одеждой те трусы в розочку и достала. Альдо, как их увидел, сразу заулыбался и пальцем на них показал, спросив на ломанном русском, можно ли их надеть? Очень они на их одежду там, на родине, похожи.

- Пантальон корто, эс бонито, - добавил он на испанском, а тетя Шура плечами с сомнением пожала и кивнула: - Ну да, для бани, только не панталоны это, трусы.

Но чилиец уже надел на себя это розочное чудо и, счастливый, вышел вслед за Санькой. Это раннее субботнее утро деревенские жители, а особенно местные женщины долго не могли забыть. По улице степенно шагала Зорька, а за ней Санька с невероятно красивым парнем, смуглым, широкоплечим, с белозубой широкой улыбкой на лице.

И, главное, он уверенно вышагивал в тех самых трусах, которые так боялись надеть на себя мужики. Женщины, не отрываясь, с восхищением смотрели на иностранца, а мужская половина населения скрипела зубами от ревности.

Вечером в бане было необычно тихо. Мужики мылись сосредоточенно и напряженно. А вернувшись в раздевалку и вытеревшись, все как один, важно доставали трусы, те самые, в розочках. Одевшись, мужчины подтягивали животы, с достоинством кивали всем на прощанье и шли домой, где их ждали любимые жены, жутко довольные, что мужья согласились одеть обновы. И за это после баньки кое-что им пообещали...

Пантальоны с розочками
Словотворие
10
Возрождая утраченное.
Словотворие
6 535
У нас в гостях бабочка КРАПИВНИЦА
Словотворие
18
Театр моды "Швейка"
Словотворие
5
Мамам
Словотворие
1

- Марин, я больше не смогу с тобой встречаться. Ты девчонка клёвая, симпатичная, найдёшь себе другого парня. Ладно? Только не расстраивайся и не плачь, терпеть этого не могу.
Марина смотрела на Германа и ничего не понимала. Зачем он это говорит? О чем он? Эти три недели были самыми счастливыми в жизни Марины. Она была уверена, что и Герман так же счастлив с ней. Мечтала, что они скоро поженятся и назло всем, одноклассникам, которые обзывали её "Чучелочкой-одиночкой" за то, что она ни с кем из мальчишек не встречалась, девчонкам с её курса, которые сторонились её за то, что она думала только об учёбе и ничего не понимала в модных вещах, назло родителям, которые твердили ей, чтобы она была осторожна с мужчинами и не подпускала их близко к себе, назло всем она будет счастлива с любимым мужем, особенно, когда у них родится малыш.
О ребенке и хотела рассказать Марина Герману, но он начал первым и теперь она ничего не понимала. Марина дёргала его за руку, чтобы он остановился, объяснил все нормально, но парень продолжал говорить:
- Ты же не думала, что такой мужчина, как я, будет холостой? Должна была понимать, что это только для удовольствия, для приключения, так сказать. В общем, мне с тобой было хорошо, надеюсь, и тебе тоже. Кстати, то, что у тебя до меня никого не было, было даже забавно. Ладно, извини, мне надо прибраться тут и бежать, жену с сыном встречать из отпуска. Сюда больше не приходи, это квартира друга, он тоже скоро приедет. Ну все, пока.
Герман стал выпихивать Марину за входную дверь, но она упиралась.
- Подожди, я ничего не понимаю, - бормотала она, - Какую жену? Зачем ты тогда говорил, что любишь меня? Я же тебе поверила! Я влюбилась в тебя. Гера, у меня будет ребенок, - выпалила с дрожью в голосе Марина уже за дверью.
- Ага! Все вы так говорите, - хохотнул Герман, - Тебе денег надо? На, - он сунул из-за двери в руки девушке какие-то бумажки, - Вообще-то сейчас аборты бесплатные. Так что это тебе на мороженое. Иди давай уже! - и он захлопнул дверь.
Марина долго смотрела на какие-то купюры, зажатые в руке, потом брезгливо бросила их на пол подъезда, вытерла руки об куртку, словно они были вымазаны грязью и вышла на улицу.
Три недели счастья, двадцать два дня и ночи безумной любви. Марина забросила учёбу в институте, почти не звонила родителям, она всю себя без остатка отдала Герману, первому своему мужчине, мужчине, которого она полюбила. Настолько сильно, что забыла обо всем, о родителях, об учебе, о гордости. А теперь она шла по вечернему городу и плакала. Вытирала слезы, вздыхала, зачем-то с надеждой оглядывалась и опять плакала.
Марина снимала комнату у Анны Дмитриевны, пожилой уборщицы, в прошлом актрисы маленького театра. Анна Дмитриевна сразу увидела, что Марина плакала, она завела её на кухню, налила в хрустальный бокал воды, подала девушке и прямо спросила:
- Бросил?
Марина всхлипнула и кивнула.
- Рассказывай.
Марина подняла голову, посмотрела на хозяйку квартиры, увидела в её глазах искреннее сочувствие и все рассказала. О том, как Герман выронил в магазине кошелек, а Марина подняла и догнала его. Как он благодарил её и говорил, что таких честных девушек уже нет на свете, что она особенная, к тому же самая красивая. Вечером он пригласил девушку в кафе, потом они долго гуляли. В тот вечер Герман поцеловал Марину. А через два дня пригласил к себе домой. Он приготовил скромный ужин, просто сварил пельмени и полил их сметаной. Вроде нехитро, но Марина была счастлива. В тот же вечер он сказал, что любит ее, она поверила и не устояла, а теперь не знает, что ей делать с ребенком.
Анна Дмитриевна спокойно выслушала Марину и твёрдо заявила:
- Нужно ехать к родителям. Все им рассказать и там уже думать, как жить дальше.
- Вы хотели сказать: что делать дальше?
- Нет, я правильно сказала. Но решать тебе. Главное, прими правильное решение, чтобы потом не жалеть всю жизнь.
Анна Дмитриевна вдруг резко отвернулась и тихо добавила, уже глядя в тёмное окно:
- Не только счастье может стать ошибкой. Бывает и наоборот. Если вовремя остановиться. Я не остановилась. И теперь совсем одна...
  В пятницу вечером Марина поехала домой. Жила она в небольшом посёлке, в сорока километрах от райцентра. Мама её работала учителем математики, а отец электриком. Они были простыми, но уважаемыми в посёлке людьми. Марина сразу позвала маму в свою комнату, собралась с духом и все рассказала.
- Ты же всего на третьем курсе! - ахнула мама, - Что люди скажут? К тому же, мы столько сил и денег потратили на то, чтобы ты поступила, и теперь все бросить из-за какой-то глупости?
Марина хотела возразить, мол, ребенок - это не глупость, но ничего не сказала, она знала, с каким трудом родители собирали деньги ей на учёбу и жизнь в областном городе.
- Хорошо, что тётя Зина ещё работает в больнице и у нее как раз дежурства в эти выходные - продолжила мама, - Завтра съездим в район и все уладим. Не бойся, это не страшно и не больно. Папе ничего говорить не нужно. У него и так давление.
На следующий день Марина и ее мама утром вышли из дома. Автобус на город уходил ровно в семь утра. Когда они уже подходили к остановке, вдруг подул резкий ветер, из ниоткуда налетела туча и пошёл дождь, холодный осенний дождь, разом промочивший всю их одежду. Марина сразу замерзла, да и мама побоялась ехать в таком виде. Они вернулись домой. Ехать вторым рейсом в обед уже не было смысла, поэтому поездку женщины решили отложить.
Ночью Марина не спала, она вспоминала слова Анны Дмитриевны. А вдруг, действительно, эта её ошибка сможет стать самым главным её счастьем? Вдруг Марина уже никогда не встретит мужчину, которого сможет полюбить, и тогда она останется совсем одна, как старая актриса?
  На следующий день Марина с мамой благополучно добрались до города. Они зашли в здание районной больницы, Марина осталась в коридоре, а мама убежала искать свою подругу. Когда она вернулась в сопровождении невысокой худенькой женщины в белом халате, та воскликнула:
- Оля, да твоя дочь вся в слезах! Разве можно делать аборт в таком состоянии. Извини, я не возьмусь. Давайте через два дня, когда я приду на смену. Успокойтесь, обдумайте всё и приезжайте. Время позволяет, - и она, помахав рукой, скрылась за одной из белых дверей.
Мама тяжело вздохнула, протянула дочери свой чистый платок и направилась к выходу, Марина медленно пошла за ней, украдкой улыбнувшись в мамин платочек.
Войдя в свой двор, они сразу увидели отца. Он стоял в дверях с грозным видом.
- А ну-ка рассказывай, мать, чего вы там от меня скрываете? Почему моя дочь по ночам плачет? Слышал я, нечего отпираться.
Пришлось рассказать. Что тут началось! Отец рвал и метал, кричал, мол, почему сразу не сказали, не чужой же человек. И почему не подумали о том, что после первого аборта Марина может остаться бездетной? Институт можно и заочно окончить, а вместе они хоть кого воспитают. Главное, разве можно так рисковать, к тому же живое существо убить, его внучочка или внучечку? Тут папа даже заплакал. И Марина, в голос заревев, бросилась ему на шею. Знала она, что бывает отец суров, но все же он самый лучший!
Когда мама позвонила подруге и рассказала об их решении, та ответила:
- А я вас уже и не ждала, - и отключилась.
Марина перевелась на заочное отделение, устроилась на работу и стала с радостью ждать рождения малыша.
Родилась девочка, Дашенька. Очень похожая на деда, к его величайшей радости. Дашенька росла смешливой, озорной девчушкой. Но очень болезненной. Из-за ее здоровья Марине приходилось два раза брать академический отпуск, не могла она оставлять на родителей больную дочь. Трудно было, но вот Даша уже идет в первый класс, а Марина, уже с дипломом, устроилась в районный центр на хорошую работы по специальности. В августе она сняла в городе жилье и понесла документы дочки в ближайшую школу.
Когда Марина подошла к двери школы, то увидела, что ее ремонтирует молодой мужчина и остановилась, не зная, как пройти, чтобы не помешать ему.
- Подержи, - вздрогнув, услышала она.
Мужчина подал ей плоскогубцы и какую-то деталь:
- Только не урони, - строго добавил он, даже не посмотрев на нее.
Марине стало даже интересно. Она держала детали и инструменты, подавала нужное, придерживала, когда мужчина просил ее, а он проверил замок на отремонтированной двери, довольно сказал:
- Ну вот, можешь же нормально помогать, - и, наконец, повернулся к Марине: - Ой, а где Мишка?
Марина пожала плечами:
- По-моему, я за него. А что, не справилась?
- Это Вы мне помогали? Извините, что я на ты, - смутился он, потом вдруг улыбнулся и по-мальчишески наклонил голову набок:
- Я Игорь Игорьевич, учитель математики.
От улыбки его лицо будто осветилось, глаза загорелись, Марина даже засмотрелась, потом спохватилась и ответила:
- А я Марина, отчество не обязательно, мне и так нравится.
- Мне тоже, - тихо сказал молодой симпатичный учитель, не отводя от девушки взгляда...
Через полгода они поженились. Игорь очень полюбил Дашу, как и она его. Он удочерил её и стал ей замечательным, любящим отцом. Неизвестно почему, но общих детей у Марины и Игоря так и не было. Но они не расстраивались, Даша была для них обоих самая родная.
Прошло одиннадцать лет. Марина с Игорем и Дашей поехали в областной город подавать документы в институт. Уладив все дела, они вышли из здания института и собрались уже уходить, как кто-то окликнул Марину, она оглянулась и с трудом узнала постаревшего Германа.
- Я вас догоню, - сказала она своим и подошла к бывшему любовнику: - Как жизнь? Впрочем, вижу, не очень. Что хотел-то, я тороплюсь.
- Это моя дочь? - хрипло спросил Герман.
- Нет, конечно, я тогда пошутила, её родной папа рядом с ней, - спокойно ответила ему Марина, а мужчина огорченно вздохнул:
- Почему вот так? Жена от меня ушла, оказалось, что мой сын вовсе не мой, и, ни одна женщина, из тех, что я встречался, не родила мне ребенка. Я болен, а рядом ни одной родной души. За что меня Бог наказал?
- А ты так и не понял? - грустно спросила у него Марина, - Прости, мне нужно идти.
Она повернулась и быстрым шагом пошла догонять Игоря и Дашу. Дочка хотела было спросить, кто этот человек, но Марина взяла ее за руку и предложила:
- А давайте зайдем в гости к замечательной женщине. Между прочим, актрисе, - она улыбнулась, увидев, как загорелись глаза дочери и весело потянула за собой ее и мужа.

Жизнь для дочери.
Словотворие
5

- Я тебе повторяю: мне этот ребенок не нужен! Хочешь проблем? Рожай, но ко мне чтоб никаких претензий! – Андрей кричал на Таню, злобно выкрикивая эти жестокие слова, а она смотрела на него и не могла поверить, что это говорит он, ее любимый Андрюша, человек, к которому она потянулась всей душой, которому доверила всю себя без остатка.
 Таня и Андрей познакомились, когда она со своей подругой Инной ехала поздно вечером из кафе, где они отмечали день рождения подруги. Инна не рассчитала с количеством выпитого вина, поэтому до такси смогла добраться только с помощью Тани, которая совсем не признавала спиртное. Таксист оказался веселым парнем, помог Татьяне загрузить подругу в салон машины и даже довести ее до самой квартиры и сдать на руки родителям. Ну а потом они познакомились.
 Андрей, именно так звали таксиста, был настроен очень решительно. На следующий день он позвонил Тане и пригласил на свидание. Потом еще на одно и еще…  Уже через неделю он стал уговаривать девушку жить вместе, в ее квартире, которая досталась ей от бабушки. Квартира была однокомнатная, с плохоньким ремонтом, но зато отдельная, своя. Таня сомневалась, в свои двадцать лет она еще не встречалась с мужчиной так серьезно. Девушка не отличалась особой красотой, была тихая и очень скромная. Однажды ей предложил встречаться один симпатичный парень, но через несколько дней его переманила к себе Инна. Таня проревела два дня, а потом решила, что была его недостойна, успокоилась, и даже простила подругу. Но Инна себя виноватой особо и не чувствовала, считала, что красивые парни должны ухаживать за красивыми девушками, такими, как она.
  Андрей каждый день уговаривал Таню на то, чтобы она пустила его к себе жить, даже пообещал вскоре подать заявление в ЗАГС. Просил только немного подождать, пока он не заработает денег на свадьбу. Таня поверила ему и согласилась. Маме ничего не сказала, знала, что она это не одобрит. Родители жили в поселке, в другом районе, к дочери почти не приезжали, все время были заняты хозяйством, да и со здоровьем у них были дела не очень. Так что девушка не боялась того, что они узнают об Андрее.
 Первое время все было замечательно, Таня бежала с работы домой, как на крыльях, старалась приготовить что-то необычное, удивить любимого, показать ему, что она лучше всяких раскрасавиц. Андрей был доволен, его ценили, возносили до небес, к тому же он понял, что стал первым мужчиной для Тани, что очень польстило его мужскому самолюбию. И еще – с него не требовали денег, ведь Таня думала, что он весь свой заработок откладывает на свадьбу.
 Все закончилось одним зимним вечером, когда Таня, застенчиво улыбаясь, сообщила Андрею, что ждет от него ребенка. И неожиданно услышала страшное: «Делай аборт!» Зачем, если она хочет этого малыша, он будет их первенцем, самым умным, самым красивым и любимым ребенком?
- Ты что, хочешь, чтобы я после работы слушал крики, нюхал грязные пеленки? – возмущался парень, - А кто мне будет готовить, если ты будешь занята ребенком? И где ты возьмешь деньги на жизнь, ты же в декрет уйдешь? На мои даже не рассчитывай, я не для этого ишачу на работе.
 Таня слушала, замерев от ужаса. Куда делся тот ласковый и нежный Андрюша, как мог он в минуту превратиться в такое чудовище? Она собрала все свои силы и как могла твердо ответила, что ребенка она не убьет, ни за что на свете. Тогда Андрей и начал кричать, что никогда не признает его своим. Потом собрал свои вещи и ушел.
  В ту ночь у Тани поднялась температура. Проболела она больше недели. А выздоровев, взяла себя в руки и решила думать только о ребенке, ведь, главное, чтобы он родился здоровым. Девушка повеселела, у нее появился смысл жизни.
 Прошло восемь месяцев. Таня уже была в декрете, когда встретила у своего подъезда Андрея. В руках у молодого человека были цветы и пакет с фруктами.
- Привет, - как-то слишком весело поздоровался парень, - Я тут тебе кое-чего вкусного принес. Сама купить же, наверно, не можешь, денег не хватает?
- Ничего, я справляюсь, - тихо ответила Таня.
 Она обрадовалась,  увидев Андрея, и даже готова была его простить. Может, он одумался, и они теперь будут жить, как настоящая семья?
 Но Андрей не проявил желания вернуться к Тане, зато он стал настаивать на том, чтобы она записала его, как отца малыша. Говорил, что понял, какое это счастье, когда есть родной сын или дочь, обещал давать Тане достаточно денег на жизнь и часто приходить помогать с ребенком. Девушке такое желание Андрея быть отцом показалось странным, но подумала и никакой выгоды для него не нашла, поэтому вскоре согласилась.
 Андрей, действительно, стал часто приходить, приносить овощи, фрукты, молоко. Надолго у Тани не задерживался, но постоянно повторял, что очень ждет появления малыша.
 Темочка родился очень похожим на папу. К Тане приехала мама, Вера Ильинична, чтобы помочь дочери в первое время. Когда Таня рассказала ей, что Андрей просил записать сына на него, что согласен платить алименты и хочет видеться с ребенком, мама засомневалась, нужно ли это делать? Как-то все подозрительно, ведь, если он хочет ребенка, почему не предлагает жениться? Но Андрей смог убедить и маму Тани в своем желании быть законным отцом Артема. Даже пообещал подумать о свадьбе, попросил только не торопить его.
 После выписки из роддома Таня и Андрей сходили в ЗАГС и записали Тему на фамилию Андрея. Вера Ильинична пожила у дочери еще две недели, не смогла уговорить ее поехать с ней в поселок и уехала.
Все было хорошо еще несколько месяцев. Темочка рос спокойным, молока у Тани хватало. Андрей ненадолго забегал раз в неделю, спрашивал, здоров ли сын, давал немного денег и обязательно брал с Тани расписку. Таня не могла понять его странного поведения.
 Все прояснилось в ужасный день, когда Темочке исполнилось девять месяцев. Вечером к Тане пришла Инна. И принесла с собой бутылку вина. Она предложила отметить это событие, но Таня напомнила, что совсем не пьет спиртное, к тому же кормит ребенка.
- Ну и молодец, - похвалила  подругу Инна, - тогда давай бокал, я сама буду праздновать.
 Таня пожала плечами,  достала красивый бокал и поставила на стол фрукты. Инна выпила, стала что-то рассказывать, широко размахивая руками, пролила вино на пол, стала громко хохотать и не давала Тане вытереть пролитое. Потом в дверь кто-то позвонил. Когда Таня спросила, кто там, мужской голос ответил, что ищет Инну. Таня обрадовалась, что ее подруга сейчас уйдет, и открыла дверь, но мужчина быстро прошел в кухню и стал ругаться с нетрезвой девушкой. Они начали кричать и бить посуду. Темочка проснулся, заплакал и это время в квартиру зашли полицейские, а с ними почему-то и Андрей.
 Таня ничего не понимала. Ей говорили, что ребенка забирает отец, потому что малыш не может оставаться в квартире, в которой воняет спиртным, все разбито и ничего нет в холодильнике. Соседка тетя Тоня, очень злобная особа, зачем-то прибежала со своего пятого этажа и с визгом доказывала, что в этой квартире постоянно скандалят и пьют, и что она пойдет в суд как свидетель, чтобы Таню лишили родительских прав. Таня хотела попросить Инну, чтобы та подтвердила, что она не пила, что у нее всегда чисто и ребенок сыт, но подруги с ее товарищем уже и след простыл.
 Когда Андрей уносил Тему, Таня кричала, умоляла оставить ей сына, со слезами доказывала, что все не так, но ничего не помогло. Она осталась одна. Таня присела на диван, огляделась в пустой комнате и потеряла сознание.
Утром, кое-как собравшись с силами, Таня пошла в полицию. Никто не захотел с ней разговаривать, все утверждали, что ее лишат родительских прав, что ребенку лучше будет в обеспеченной семье законного отца. Ничего так и не добившись, Таня со слезами вышла из здания полиции. Она остановилась, опершись на стену, оглянулась и вдруг увидела женщину в форме, которая направлялась прямо к ней.
- Мне очень жаль Вас, поверьте, я вижу, что Вы хорошая мать. Дело в том, что отец Вашего ребенка женат на дочери очень богатого человека. А она не может иметь детей, последствия бурной молодости. Вот они все это и подстроили. Я думаю, они многих смогли подкупить, не только Вашу подругу и соседку. Но есть один вариант, - женщина помолчала, а Таня замерла, - Если б Вы были замужем за уважаемым человеком, то наша судья могла бы решить вопрос в Вашу пользу, она неплохой человек, к тому же пять лет назад сама потеряла дочь. Подумайте, есть у Вас такой человек на примете? Пусть бы даже фиктивный брак, это могло бы Вас спасти.
 Таня опустила голову, у нее не было такого человека. Он поблагодарила женщину и побрела домой. Заходить в пустую квартиру ей совсем не хотелось, Таня села у подъезда на лавочку и заплакала.
- Извините, У Вас какое-то горе? – услышала она приятный мужской голос, - Я могу Вам чем-то помочь?
- Женитесь на мне, - сквозь слезы усмехнулась Таня, подняла голову и вздрогнула.
 Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина, лет тридцати пяти, у которого через все лицо шел страшный шрам.
- Если это Вас спасет, я согласен, - просто ответил мужчина и улыбнулся.
 Таня смотрела на него, как завороженная, сначала испугавшись, потом она увидела, как улыбка буквально осветила его изуродованное лицо. Глаза мужчины, синие и очень добрые, смотрели прямо на Таню, они притягивали и вселяли какую-то надежду и силу.
- А Вы уважаемый человек? – спросила она и опять испугалась, теперь уже того, что могла обидеть незнакомца.
- Надеюсь, что да, - засмеялся он, - Не зря же сам президент мне орден вручал.
- Тогда женитесь, пожалуйста, - всхлипнула Таня, - мне очень надо.
 Через час Таня уже все рассказала Максиму. Они сидели за столом в его уютной кухне, и пили горячий чай со смородиной. Максим даже покраснел от возмущения, он не мог смириться, что так подло можно лишить мать своего ребенка. Выслушав Таню, он взял ее за руку и решительно повел прямо в ЗАГС. Как военному, ему не нужно было ждать, и их расписали на следующий день.
  Суд учел все обстоятельства и встал на сторону Тани, к тому же  при опросе лжесвидетели запутались, их смутило присутствие нескольких офицеров в форме, которые пришли на защиту жены своего боевого друга. Уже к вечеру Темочка спокойно уснул рядом со своей мамой.
 Таня осторожно прикрыла сына одеялом и пошла на кухню, где ее ожидал Максим. Она не знала, как им быть дальше, ведь их брак был фиктивным. Но очень уж ей не хотелось расставаться с таким надежным сильным человеком, она поняла, что успела в него влюбиться, и он уже казался ей самым красивым, несмотря на ужасный шрам. Таня подошла к двери в кухню, вдохнула, чтобы набраться силы и заговорить с ним, но он успел опередить ее:
- Танюш, а что ты ответишь, если я предложу тебе подарить Теме еще пару братиков? Я всегда мечтал, чтобы у моих детей была такая замечательная мама. Я долго ее искал, я долго искал тебя. Останься моей женой, я прошу тебя.
Таня улыбнулась, закрыла глаза и прижалась к широкой, надежной груди Максима, она не видела его лица, только почувствовала, как мягко и нежно обняли ее его сильные руки, которые никому и никогда больше не дадут ее в обиду.

Женитесь на мне, пожалуйста.
Словотворие
6

Когда жители деревни Болотки узнали, что немцы дотла сожгли соседнее село, расстреляв при этом всех жителей, то одноногий дядька Степан, который числился главным среди женщин, детей и стариков, оставшихся в деревне после ухода всех мужчин на фронт, велел собирать все самое необходимое и уходить в лес. Шансов выжить в лесу было больше, чем оставаясь в своих домах. Да и прокормиться в лесу летом более-менее можно было чем-то. Походив по лесу, болотковцы нашли подходящую поляну с ручьем недалеко от разграбленной и сожженной другой деревни, в которой уже никто не жил. Они понадеялись, что здесь немцы их искать не будут. Вырыли землянки, привязали уведенную с собой скотину и стали потихоньку обживаться, не забывая выставлять по ночам часовых. Но какие часовые из женщин, да стариков? Вот и проснулись однажды они рано утром от громких немецких голосов. Немцы нашли их, окружили убежище, выгнали всех из землянок и, подгоняя автоматами, погнали к заброшенной деревне. Там, на околице, стоял старый сарай, почти целый, вот к нему и привели испуганных людей. Мамы держали на руках плачущих малышей, дети постарше и старики прижимались к ним, словно эти женщины могли защитить их от вражеских солдат, глядевших с ухмылками и ненавистью. А потом офицер дал какую-то команду, и немцы начали отбирать детей. Женщины пытались удержать малышей в руках, плакали, умоляли, но солдаты не церемонились. Стреляя в воздух и размахивая прикладами автоматов, они все же смогли отогнать взрослых в сторону. А дети сбились в кучку и молчали. Маленькие зажмурились, а те, что постарше смотрели на фашистов с ненавистью, зажав свои маленькие ручки в кулачки. Самой старшей среди них была Лиза, ей недавно исполнилось тринадцать. Девочка была очень красива, стройная и высокая не по возрасту, с толстой русой косой и большими синими глазами. Она держала на руках свою двухлетнюю сестренку Маняшку и вся дрожала от страха. Офицер подошел к кучке малышей и вдруг ткнул пальцем в грудь Лизы:

- Имья! – гаркнул он, а девочка еле смогла выговорить:

- Елизавет-та.

- Гут, - улыбнулся немец, - Корошо. На, - он достал из кармана шоколадку и протянул ей, - Дас ист эссен, еда.

 

Лиза вся затряслась. Ей было противно брать шоколадку у врага, но она понимала, что, если она откажется, офицер разозлится и ее просто расстреляют, а вместе с ней могут расстрелять и всех болотковцев, и взрослых, и детей. Тогда девочка протянула дрожащую руку и взяла угощение.

Детей загнали в старый сарай и заперли дверь. А рыдающих женщин и стариков куда-то увели. Детей было семеро. Сначала они так и стояли, прижавшись к Лизе, словно около нее было самое безопасное место. Но через полчаса маленькие устали и заплакали. Лиза огляделась, увидела ворох старого сена в углу и повела туда ребят. Они сели, так же, кучкой, а она стала что-то говорить им, просто, чтоб хоть немного успокоить. Она говорила, говорила, и малыши стали засыпать. Но через какое-то время они проснулись и запросили кушать. Лиза посомневалась немного, а потом решительно распечатала плитку шоколада и отломила всем по маленькому кусочку. Дети стали просить еще, но она больше не дала, девочка не знала, на сколько их здесь заперли. Потом она обошла сарай и, к большой радости, нашла старое ведро, в которое натекла дождевая вода. Вода была грязная, поэтому Лиза давала детям попить из своей ладошки совсем немного. Вечером девочка отломила малышам еще понемногу шоколада. Спали дети, тесно прижавшись друг к другу. Самые маленькие плакали во сне, звали маму, тогда Лиза отламывала совсем крохотные кусочки от плитки и клала в ротик малышам. На следующий день, проснувшись, дети стали просить еще шоколада. Лиза была в ужасе, оставалось совсем немного, а выпускать их никто не собирался, девочка не знала даже, выпустят ли их вообще отсюда живыми. Целый день девочка пыталась как-то занять ребят, пела им песни, загадывала загадки, но они ее уже не слушали. Они смотрели на ее карман, в котором лежал последний кусочек плитки и по очереди спрашивали:

- Лиза, когда нас к маме отпустят? Животик сильно болит. А ты скоро шоколадку дашь?

Под вечер, когда дети совсем расплакались, Лиза достала остатки и разломила на совсем крохотные кусочки, чтобы хватило всем. Четырехлетний Сашка подошел к ней, дернул за подол и тихо попросил:

- Лизка, дай руки облизать, а? Там же немного намазалось, я видел.

Тут все закричали:

- И я, и я хочу, мне тоже дай облизать!

Лиза протянула им руки и малыши, отталкивая друг друга, принялись облизывать ее пальцы. А девочка стояла и слезы ее текли по лицу горькими ручьями, они капали на головы голодных ребятишек, но они этого совсем не замечали.

Утром Лиза проснулась от звука открывающейся двери. В сарай заглянуло утреннее солнышко и забежали женщины. Они голосили, кричали, целовали своих детей, сонных, ничего не понимающих. А мама Лизы подхватила Маняшку и крепко обняла свою старшую дочь. В эту ночь Лиза с мамой и Маняшкой собрали свои вещи и тихо ушли. Партизанам, освободившим их земляков, кто-то рассказал, что Лиза приняла от немецкого офицера шоколад и они были возмущены этим. Вот только никто и никогда не узнал о том, что сама Лиза так и не попробовала вкуса немецкого шоколада…

Немецкий шоколад.
Словотворие
8
За покой и счастье в этом мире...
Словотворие
1 6
Сказка
Картина, панно, рисунок, Словотворие
12

В тот день у Вадима было замечательное настроение. За окном ярко светило осеннее солнышко, а на столе в красивой коробочке лежало золотое колечко. Вадим весь день ходил и с улыбкой поглядывал на него. Он представлял, как вечером придет Лиза и...
У Вадима даже сердце замирало, когда он представлял ее счастливые глаза.  Уже полгода она ему намекала на свадьбу, а он все оттягивал, духу набирался.
 Встречались Вадим и Лиза уже довольно долго. Не сказать, чтоб у них была такая уж сильная любовь. Просто они оба работали в медицине, так что всегда находилась тема для разговора. Оба были самостоятельны и уверенны в себе. Родители одобряли их выбор, друзья даже завидовали, Лиза была довольно красивой девушкой. Та что Вадим подумал и решил, что пора стать семейным человеком.
 Правда, были две вещи, которые настораживали его: Лиза не хотела иметь детей и терпеть не могла собак. Но Вадим надеялся, что родить малыша он все же сможет ее уговорить, а Лапку, его беспородную, но жутко умную маленькую собачку, белую с рыжими пятнами, она со временем обязательно полюбит.
 Ведь стоит только посмотреть, как она забавно сидит на задних лапах, как кувыркается, как приносит тапочки и все, вы от нее без ума. О том, что Лиза до сих пор так и не привыкла к ней, Вадим старался не думать. Хоть и замечал, что его ласковая верная Лапка при Лизе всегда прячется под стол.
Откинув плохие мысли, Вадим приготовил легкий ужин, накрыл на стол и стал ждать невесту, репетируя слова своего предложения руки и сердца.
  Лиза была довольна. Не прошли даром два года ее стараний. Когда она впервые увидев Вадима, перспективного, как сказал главврач, и главное, холостого кардиолога, она поставила перед собой цель выйти за него замуж. И вот результат: небольшое, но изумительно красивое кольцо в коробочке и предложение руки и сердца завидного жениха. Лиза решила немного набить себе цену, сделать вид, что сомневается, ну и для начала примерить кольцо. Только она достала его из коробочки, как из-под стола выскочила эта вредная Лапка и, подпрыгнув, прямо в полете попыталась выхватить из рук Лизы колечко. Как она поняла его важность, совсем непонятно. Диверсия почти удалась, кольцо она не выхватила, но из рук Лизы выбила. Колечко покатилось, покатилось и… исчезло! Вадим и Лиза облазили весь пол в столовой, кольцо как сквозь землю провалилось. Вадим уже хотел пообещать невесте новое кольцо, даже более дорогое, только чтобы она не расстраивалась, но тут Лизу прорвало: она покраснела от злости, затопала своими красивыми стройными ножками и завизжала, в крике выдав все, что она думает о собаке и ее хозяине. Вадим даже не подозревал, что у девушки может быть такой запас неприличных слов.
Лапка, в отличие от Вадима, спокойно сидела  и наблюдала истерику Лизы, потом, сделав вид, что "ободранный полудохлый кролик", как назвала ее девушка в своей пылкой речи - это совсем не она, гордо ушла на свое место в коридоре. А вот Вадим решил пока не говорить про второе кольцо, он уже задумался, а не зря ли он и первое купил?
 Вечер был испорчен, Лиза ушла домой, а Вадим почему-то не пошел ее провожать.
- Вредничаешь? - с укором спросил он у Лапки, глядевшей на него с обожанием, - Хочешь меня холостым оставить? Хочешь, я знаю, - и задумчиво добавил: - Хотя, нужна ли мне такая жена?
 Лапка смотрела на хозяина, так забавно склонив голову набок, что казалось, будто она довольно улыбалась. Потом взяла в зубы, лежавший на тумбочке, поводок, ткнула носом в ногу Вадима и чуть слышно поворчала.
- Хочешь на улицу?  - спросил хозяин, взял поводок и тяжело вздохнул: - Пойдем, заодно и я прогуляюсь, подумаю, как дальше жить.
 Вадим покачал головой, глядя на пустую коробочку от кольца, задумчиво почесал макушку и вышел из квартиры.
 Не вызывая лифт, он спустился по лестнице и уныло пошел по двору. «Может права Лапка, не стоит мне жениться на Лизе? – морщась, думал Вадим, - По-моему, я ее даже не люблю. Вот ушла она сегодня, а я особо-то и не расстроился. Да и злая она, будет потом мне истерики закатывать!» Вадим даже рукой махнул и нечаянно зацепил проходившую мимо него девушку с пуделем на поводке.
- Извините, пожалуйста, - торопливо проговорил он, а девушка просто улыбнулась и вдруг вскрикнула:
- Ой, а у Вас собачка отцепилась!
Вадим посмотрел на поводок, Лапки не было. Опять отстегнулась! Такое уже однажды было. Он тогда нашел ее в соседнем дворе в обществе грязного дворового пса. Вадим долго подзывал Лапку, потом с трудом ее поймал  и увел, как ни просилась она к своему другу. «Наверно, опять по кавалеру соскучилась», - ухмыльнулся Вадим, а вслух сказал:
- Спасибо, побегу искать, пока не стемнело.
- У Вас же такая маленькая пушистая собачка, Лапкой зовут? – спросила девушка, а Вадим удивленно кивнул, - Хотите я Вам помогу, мой Никки с ней дружит.
- Правда, а я и не замечал, - пробормотал мужчина, ему даже стало неловко, - Меня Вадим, кстати, зовут. А Вы в нашем доме живете?
Майя, так представилась девушка, на ходу рассказала, что живет в соседнем подъезде, работает в местном Доме Культуры костюмером. Иногда даже играет в спектаклях, если актеров не хватает. Майя увлеченно говорила о своей работе, глаза ее озорно сверкали, и Вадим засмотрелся на нее, даже на минутку забыв, куда они идут.
 В соседнем дворе было многолюдно, играли дети, на скамейках сидели бабушки. Вадим спросил у них, не видели ли они белую собачку с рыжими пятнами, те ответили, что вроде и была, но, кажется не белая, а черная. А, может, это вчера было.
  Когда Вадим понял, что Лапки здесь нет, он испугался. За три года, что Лапка живет у него, он привык к тому, как она, бурно радуясь, встречает его с работы, потом приносит ему тапочки и старается прижаться к ноге. Лапка понимает его с полуслова, с одного взгляда, как же он может вернуться домой без нее, бросив такую беззащитную одну на  ночной улице? Огорченные, Вадим и Майя пошли назад.
- О, да ты время зря не теряешь! – вернувшись к своему дому, вдруг услышали они едкий голос Лизы,- Я думала, ты расстроен, переживаешь, хотела тебя успокоить, а ты мне уже и замену нашел?
Вадим ей ответил, что Лапка потерялась, вот, они вместе и ищут, а Лиза засмеялась:
- Ну и замечательно, хоть бы ее автобус переехал, не велика потеря.
- Вы ужасный человек! – вскрикнула Майя, - Вадим, это Ваша девушка? Как же я Вам сочувствую! Извините, я пойду в другом дворе поищу, - и она потянула за поводок своего пуделя.
Вадим с укором посмотрел на Лизу и побежал за  Майей. Лиза что-то кричала ему вслед, но он даже не прислушивался. Вадим догнал  Майю и они продолжили искать беглянку втроем: Вадим, Майя и ее Никки. Они заглядывали в другие дворы, спрашивали прохожих, но все напрасно. Ее нигде не было. А на улице уже стемнело. Вадим чуть не плакал, он не хотел возвращаться в пустую квартиру.
- Майя, спасибо Вам за помощь, но уже поздно, я пойду накину куртку и буду искать дальше, а Вы идите домой, отдыхайте, - грустно сказал он девушке, и, опустив голову, зашел в свой подъезд.
Вадим медленно шел на свой шестой этаж, ему было страшно открыть свою дверь и зайти в черную тихую пустоту. Он дрожащей рукой попытался вставить ключ, но вдруг… «Гав!» - донеслось из-за двери, «ГАВ! ГАВ! ГАВ!» Только тут до Вадима дошло, что он просто не пристегнул к поводку свою Лапку, он так задумался о Лизе, что ушел на улицу без нее! Радости не было предела! У Вадима. У Лапки не было предела возмущению. Мало того, что хозяин ушел один, прихватив зачем-то поводок, где-то пропадал целых два часа, а бедная собака так и не сходила по своим важным делам, сидела тут, терпела.
Когда они вышли из подъезда, то увидели Майю и Никки. Майя не ушла, дома ее никто не ждал, а Вадим ей очень понравился, да и Лапку ей было очень жалко, поэтому она решила дождаться его и еще предложить свою помощь.
 Вадим был этому очень рад, ему тоже было приятно общество этой милой скромной девушки, а когда он увидел, как она удивилась, когда он вышел из подъезда вместе с Лапкой, то пожал плечами и скорчил забавную гримасу.
  Это была самая замечательная прогулка двух любителей собак. Вадим раз пять рассказывал Майе, как нашел обиженную Лапку дома, а девушка каждый раз весело хохотала. Когда, наконец, Вадим и Лапка пришли домой, усталый, но довольный хозяин прилег на диван, а собака буквально через минуту подошла к нему и что-то положила рядом. Это было то самое пропавшее колечко.
Через полгода Вадим пригласил Майю на ужин и подарил ей совсем другое кольцо, предложив выйти за него замуж. Девушка нежно поцеловала Вадима и просто ответила:
- Я тоже тебя люблю.
А маленькая Лапка на этот раз и не возражала, во-первых, ей очень даже нравилась хозяйка Никки. А во-вторых, не до этого ей было, надо было кормить своих трех очаровательных щенков, очень похожих на ее друга-пуделя.

Поводок.
Словотворие
4

Платье было красивое. И дорогое. Неля крутилась перед зеркалом, не в силах оторваться от своего отражения. Как же все же хорошо быть замужем за обеспеченным человеком! Иван, ее муж, работал начальником в большой строительной фирме. У него была очень хорошая зарплата и богатые друзья. А что еще нужно для счастья современной культурной женщине, каковой и считала себя Неля. К тому же очень красивой.
  Познакомились Неля и Ваня десять лет назад, когда ее мама, Эмма Викторовна, в пятый раз выходила замуж. Кстати, опять ненадолго. В кафе, в соседнем зале одна строительная фирма праздновала чей-то юбилей. И Неля услышала, как там кто-то громко произнес тост за молодого, подающего надежды, мужчину. Она заинтересовалась и, уже через полчаса, танцевала с ним медленный танец.
 У них завязался роман. Неля сама придумывала всякие романтические ситуации, готовила Ивану изысканные блюда, сразу познакомила с мамой. Ваня, всего три года назад окончивший с красным дипломом строительный институт, был умным, но очень скромным парнем. Он всегда стеснялся девушек, поэтому Неля его просто ошеломила. Она была очень темпераментной и решительной. Ему это нравилось, и уже через три месяца он сделал ей предложение. Вернее, она вытянула его из Ивана во время страстной ночи.
 Через полгода после свадьбы Ивану, как ценному сотруднику, на работе дали большую ссуду на покупку квартиры. Неля уговорила мужа купить ее недалеко от мамы, потому что Эмма Викторовна уже успела опять развестись и всегда нуждалась в помощи. Мало того, что ей нужно было помогать материально, так еще и у нее почти каждый день что-то ломалось, отваливалось или засорялось. Иван не мог отказать теще и постоянно все ей чинил.
 Однажды он осторожно предложил вызвать слесаря, так поднялся такой визг, мол, вдруг явится какой-нибудь бандит или алкаш? А Эмма Викторовна женщина утонченная, ее психика очень нежная, грубых слов и запаха перегара совсем не переносит. Ваня больше и не заикался об этом, хоть и подумал, что уж всего этого она на своей работе-то точно и нанюхалась, и наслушалась. Теща много лет проработала в винно-водочном магазине и просто удивительно, что ее нежная психика там не закалилась.
 Со своей мамой Ваня общался редко. Думал о ней иногда, конечно, но постоянно откладывал звонки. Да и телефон у нее был какой-то плохой, всегда было плохо слышно. Понимал Иван, что надо бы послать ей денежку на новый, но все время забывал.
 Из родного дома Иван уехал в восемнадцать лет. Он поступил в институт далеко от своего поселка, сначала приезжал каждый год на каникулы, потом остался подработать в городе, затем окончил институт и остался там же.
 Его заметили в одной фирме и сразу взяли на работу. Ваня был счастлив, что его оценили и работал так усердно, что даже не брал отпуск. Когда мама сообщила сыну, что умер отец, он хотел поехать, но Неля, которая была уже беременная, тут же заохала, что болит живот и ей нужно срочно к врачу.
 Они срочно обратились к тещиной подруге, она работала гинекологом в городской больнице, и та после осмотра заявила, что у Нели тяжелая беременность, ее нельзя расстраивать и оставлять одну. Теща сразу исчезла, сказав,что у нее серьезные дела, и пришлось Ване позвонить маме, чтобы сообщить, что он не сможет приехать на похороны. Мама тихо плакала, но сына даже не упрекнула. Иван послал ей какие-то деньги, попереживал и успокоился.
 Зоя Степановна, мама Вани, никогда ему ни на что не жаловалась, только осторожно спрашивала, когда он приедет повидаться? За десять лет Ваня приезжал только один раз, и то, потому что ему понадобилось свидетельство о рождении. Он тогда покушал маминых пирожков, сходил к однокласснику в гости и через два дня уехал. Иван был рад, что мама не заставила его ничего делать, он даже не посмотрел вокруг себя, чтобы не трогать свою совесть, а хлопот у него хватало и у себя дома. Когда он уезжал, мама долго стояла, прижавшись к нему, он тогда подумал, какая же она маленькая, только до его подбородка и достает. И вот прошло уже шесть лет, как Иван не был в родном доме. А Неля с Анжелой, их восьмилетней дочерью, никогда там не были. Сказали, что, если б его мать жила на берегу Черного моря, тогда б можно было и съездить, а так, чего в этой дыре делать? В отпуск надо на курорты отдыхать ездить, а не облезлых кур считать.

  Неля еще стояла перед зеркалом, когда входная дверь открылась, и в квартиру вошел Иван. Он был очень встревожен.
- Неля, у меня неприятности, - хрипло произнес он, - у нас на стройке покалечился человек. Несчастный случай. Я предупреждал их, чтобы они закрепили леса, к тому же запрещал работать в такой ветер. Но меня никто не послушал, а теперь начальство поставило все так, словно это я вынудил рабочих рисковать своей жизнью. Сколько у нас накопилось денег? Мне нужно оплатить пострадавшему лечение, чтобы он не подавал в суд.
 Неля широко открытыми глазами смотрела на Ивана и долго молчала. Наконец, она спросила:
- Тебя уволили?
Иван кивнул, но тут же горячо заявил:
- Ты не переживай, пусть не с такой зарплатой, но я что-нибудь найду.
- А мне что-нибудь не надо, - брезгливо скривившись, заявила Неля, - И денег у нас нет, мы же все тратим, на еду, на одежду, маме помогаем. Знаешь что, я подаю на развод. И могу найти деньги, чтобы заплатить тебе за твою часть квартиры. Вот и откупишься от мужика.
- Неля, что ты говоришь? Какой развод? – ужаснулся Иван, - Мы же семья, должны поддерживать друг друга. А Анжела? Как же она без меня, ребенку же отец нужен, и люблю я ее.
- Ой, не надо, любит он. Ее родной папаша тоже любит, вот и будет воспитывать.
- Какой родной папаша? – растерялся Иван, - Ты о чем, Неля?
- Ты что, думал, я за тебя по большой любви вышла, Иванушка-дурачок? Да ты мне был просто очень удобен! Зарплата хорошая, деньги до копейки отдавал, маме моей помогал, мне в рот заглядывал, думал, глупенький, что такой незаменимый для нас! Да я тебе все эти одиннадцать лет изменяла, а ты даже и внимания не обратил, что дочь черненькая родилась и на тебя совсем не похожая. Она, кстати, знает, что ты ей не отец, и с родным папашей давно общается. Так что твоего отсутствия никто и не заметит.
  Иван не знал, что и ответить жене. Столько лет он убеждал себя, что у них крепкая семья, он видел, конечно, что жена не балует его лаской и дочь никогда не подойдет, чтобы поговорить или просто обнять, но думал, что это не так важно. Главное, они вместе. А они-то никогда и не были вместе! Он был просто им «удобен»!
 У Ивана не было выхода, он написал жене официальный отказ от квартиры, получил от нее деньги, рассчитался с пострадавшим работником и уехал к матери.
 Зоя Степановна очень обрадовалась и удивилась, увидев сына на пороге родного дома с двумя большими сумками.
 - Ты ко мне надолго? – спросила она, - Неужели не уедешь через два дня? А девочек своих  привез? – и она выглянула во двор, в надежде увидеть там невестку с внучкой, но сын был один, и он был очень грустный.
- Мама, я насовсем, можно? – тихо просил Ваня и испугался, не погонят ли и отсюда.
Но мама даже ничего не спросила, она только мягко погладила его по заросшей щетиной щеке и кивнула. Иван осторожно обнял свою маленькую маму и почувствовал, как странно защипало глаза.
С удовольствием помывшись в старенькой, построенной еще отцом, баньке, Ваня вышел во двор и вдруг с ужасом увидел, что родной дом стал совсем старым, кровля во многих местах прохудилась и была нелепо залатана какими-то кусками шифера, видимо мама сама лазила на крышу и пыталась что-то сделать. Забор в нескольких местах зиял огромными дырками, затянутыми проволокой от собак, некоторые стекла в окнах были треснуты и заклеены скотчем. У Ивана холодные мурашки побежали по спине. Он там жил в роскоши, отдавал все деньги Неле, обеспечивал и обслуживал ее легкомысленную мать, даже мусор ей выносил. А родная мама жила в таких условиях и ни разу не пожаловалась на трудности, ни словом не упрекнула непутевого сына. Он негнущимися ногами вошел в дом, подошел к маме и встал перед ней на колени:
- Прости меня, родная, не туда меня судьба занесла, не таким я должен был стать. Я все исправлю, вот увидишь. Я тебя королевой сделаю.
- Нет, сынок, я не хочу быть королевой, я хочу просто быть твоей мамой, - и Зоя Степановна погладила сына по голове, как в детстве.
 Вскоре Ваня устроился на работу в районном центре. Там тоже строили дома. И его опыт очень пригодился. Родительский дом Иван не стал восстанавливать, просто рядом с ним он начал строить новый.
 Да и хозяйка для него нашлась. Соседка Полина. Когда Ваня уехал поступать в институт, ей было всего десять лет, она уже тогда, по-детски, но любила его. Повзрослев и не дождавшись возвращения Ивана, она вышла замуж, родила сына Мишу. Но муж долго не задержался, выгнала она его, к любовнице. Он потом долго назад просился, но Полина измену не простила.
 А, как давече принесла тете Зое молочка от своей коровы, увидела Ваню, так и вспомнила свою любовь. Может она и не призналась бы, но семилетний Мишка очень с Ваней сдружился, сначала они велосипед вместе чинили, потом на рыбалку стали ходить, а потом Мишка возьми, да и скажи Ване:
- Дядь Вань, а мамка моя Вас давно любит, я слышал, как она бабушке говорила. Вы б женились на ней, а я слушаться буду, честное слово!
 Ваня рассмеялся, а потом, промучившись пару ночей без сна, пришел и сделал Полине предложение. И, что удивительно, замечательная семья получилась! Дружная! А Ванина мама потом часто плакала, и все от счастья!

Возвращение
Словотворие
5

Когда Виктор Градов позвонил матери и сказал, что пока не сможет приехать в отпуск, она, почему-то, не расстроилась.
- Ну и ладно, в следующем году приедешь, - довольно весело ответила она и сменила тему: - Невесту – то себе так и не нашел? Очень мне внуков понянчить  хочется, но вы ж оба никак жениться не соберетесь. Вот надо было девчонок мне рожать, давно б уже бабушкой была!
- Нет, - улыбнулся Виктор, - не встретил еще я свою девушку, ту, что никуда от себя отпускать не захочется, - и тут он насторожился: - Мам, а у вас там точно все в порядке? Женька не очень там спиртным увлекается? Что-то он мне даже не звонит в последнее время.
 Женя был младшим непутевым братом Виктора. Ему было 24 года. Отец их умер больше десяти лет назад от сердечного приступа. Был бы он жив, может, и не стал бы Женя таким оболтусом. Ведь, мало того, что не может продержаться на любой работе больше месяца, так еще и из материной, и без того маленькой,  зарплаты деньги тянет. Но больше всего злило Виктора то, что все деньги, которые он присылал матери, она отдавала Женьке. Пришлет старший сын денег на ремонт дома, а через месяц выясняется, что Женя крышу кое-как залатал, а деньги куда-то потратил. Пришлет матери на новое пальто, а она курточку дешевую купила, остальное опять Жене отдала. И, вроде, не пропивает, не проигрывает, а куда девает, непонятно.
Вот и сейчас, чувствует Витя, что не все спокойно в родительском доме.
-Нет, Витенька, он уже недели две, как трезвехонек ходит, все хорошо, ты не переживай, - торопливо ответила мама и хотела попрощаться, но Виктор успел спросить:
- Мама, а ты себе новые очки купила, на которые я тебе денег неделю назад выслал? Надеюсь, хорошие взяла, качественные?
- Ой, да тут такое дело, - замялась мама, - Женя на велосипеде ехал и нечаянно зацепил рулем иномарку чужую, пришлось ему заплатить за ремонт.
-  Он что, совсем совесть потерял? – закричал Виктор, - Пусть заработает и решает свои проблемы сам! Если я узнаю, что ты дала ему еще хоть копейку, я тебе больше ничего посылать не буду! Я работаю  почти без выходных, проекты по ночам делаю, чтобы премию заработать и тебе послать, а он все на ветер пускает?
Анна Павловна, мама Виктора что-то еще говорила, оправдывая Женю, но Витя обиделся и отключился.
 Два дня он не связывался с мамой, да и она его не тревожила. А на третий вечер она позвонила. Витя хотел было опять возмутиться поведением Жени, но услышал в трубке мамин плач.
- Мама, что случилось? – испугался он и услышал в ответ известие о гибели брата.
- Он поехал с друзьями на работу в соседнее село, там один коммерсант баню строит, вот и нанял их, хорошие деньги пообещал, они поехали и в аварию попали, водитель живой, а Женя и два его товарища… - Анна Павловна не смогла выговорить страшное слово и опять громко зарыдала.
  Виктор уже через час ехал в своей машине в сторону родного поселка под Волгоградом. Он сразу позвонил своему начальнику  и все же взял положенный ему отпуск. Ехал он по пустынной ночной дороге и думал о брате. Почему он таким стал? Рос добрым, честным, за младших всегда заступался. В школе учился неплохо, а никуда не поступил, остался в поселке, перебивался шабашками, да временной работой. Хоть бы женился, может, и поумнел бы.  Виктор тяжело вздохнул: «Женька, Женька, как ты жил? Пусть жизнь не спрашивает у нас направления, ведет по своей дорожке, но мы сами решаем, как идти будем, еле плестись, спотыкаясь или королевской поступью. А твоя тропинка еще и короткой оказалась…»
  Прошли два тяжелых дня. Похоронили Женьку рядом с отцом. Справили поминки. Анна Павловна плакала, любила она своего непутевого сына, даже больше, чем Витю любила. Да и Виктор о брате больше хорошего вспоминал, как в детстве на рыбалку ходили, как зайчонка маленького в лесу нашли и вдвоем его выхаживали. От обиды ничего и не осталось.
  На девять дней собрались соседи, посидели, помянули, да и разошлись. Анна Павловна уже немного успокоилась, она складывала посуду в сервант, когда раздался стук в дверь.
- Заходите, не заперто, - крикнул Виктор и увидел, как в двери вошла худенькая темноволосая девушка, совсем молоденькая, с малышом на руках. Мальчику было года полтора, он был довольно упитанный, с пухленькими щечками, и, казалось даже удивительным, что у девушки хватает сил держать его на руках.
 Она не опустила ребенка на пол, а стояла, смотрела испуганными глазами и молчала.
- Здравствуй, ты хотела помянуть Женю? Присаживайся, пожалуйста, я сейчас - захлопотала мама и пошла на кухню.
 Девушка грустно посмотрела вслед уходящей женщине и повернулась к Виктору:
- Я Катя, - наконец тихо сказала она, - а это Петенька. Сын Жени.
Витя замер, он не мог в это поверить, неужели у брата был ребенок, а он не сказал об этом даже матери? Почему? Когда он спросил об этом у девушки, она тяжело вздохнула:
- У нас был такой уговор. Дело в том, что мы с Женей не встречались. Чуть больше двух лет назад, мне тогда было шестнадцать лет, он напросился проводить меня с дискотеки домой. Мы разговорились, я рассказала, что живу с бабушкой и что ее в тот вечер не было дома, она уехала в соседнее село к сестре. Женя напросился попить воды и… Он поцеловал меня, я растерялась, в общем, он сделал свое дело и убежал. Я боялась признаться бабушке, что случилось, но через месяц поняла, что у меня будет ребенок. Когда бабушка все узнала, она встретила его на улице и сказала ему, что, если он не хочет, чтобы его посадили в тюрьму, то пусть обеспечивает малыша. Женя сначала испугался, начал отговариваться, мол, не его это ребенок, но потом согласился, но с условием, чтобы никто ничего не узнал. Там мы и жили, он приносил деньги, немного играл с Петей, помогал иногда по дому. Однажды даже предложение мне сделал, но я его не любила, совсем. А как без любви?
 Девушка посмотрела на Витю большими синими глазами и вдруг улыбнулась:
- А Петенька на Вас похож, даже больше, чем на Женю. Вы его брат?
У Виктора что-то дрогнуло в душе от улыбки Кати, такой чистотой и добротой повеяло от нее, к тому же он теперь понял, кому брат отдавал деньги. Витя хотел что-то сказать, но тут они услышали вздох мамы, она еще в коридоре услышала последние слова девушки и выронила из рук кулечек с конфетами, который несла ей подать.
- Это Женечкин сын? – прошептала она очень тихо, словно боялась спугнуть это чудо, - Правда?
 Анна Павловна подошла поближе к Кате и улыбнулась мальчику:
 - Ты такой красивый, так похож на папку! Иди к бабушке, иди, не бойся.
 А Петя и не боялся, он смело протянул пухленькие ручки к Анне Павловне и даже засмеялся.
 Виктор смотрел на свою маму, которая улыбалась сквозь горькие слезы и все же спросил:
- А как же вы теперь? Я могу чем-то помочь?
- Я поэтому и пришла, - опустила голову девушка, - бабушка моя умерла в прошлом году, я осталась одна с Петенькой. Теперь нам совсем некому помочь, да еще и дверь сегодня оторвалась, как ночевать, не знаю, - Катя вдруг испугалась: - Вы не подумайте, что я что-то требовать пришла, просто у меня, правда, совсем денег нет. На работу выйти не могу, нам садик еще не дали, да и болеет малыш часто.
Катя тяжело вздохнула, а Виктор воскликнул:
- Мы тебе поможем, обязательно! И дверь я тебе отремонтирую, сейчас только инструменты возьму, - он повернулся к матери: - Мам, ты посидишь с Петенькой, а мы сходим, посмотрим, что там с дверью?
Анна Павловна махнула им рукой и пошла с мальчиком на кухню, угостить вкусненьким.
 Жила Катя в четырех кварталах от Градовых в небольшом стареньком домике. Во дворе и в самом доме все было бедно, но очень уютно и чисто. Виктору даже захотелось попросить чаю у хозяйки, чтобы не торопиться уходить, но он постеснялся, а Катя сразу показала поломанную дверь, она очень переживала, что не сможет ее на ночь закрыть. Пришлось ему взяться за ремонт. Пока он занимался делом, Катя рассказала ему, как рос Петя, как Женя боялся, что мама узнает о его поступке и в тоже время любил сына.
- Вы не думайте, как только Петя пойдет в детский сад, я выйду на работу и смогу нас обеспечить. Мне бы сейчас продержаться.
Виктор вколотил последний гвоздь, поставил дверь на место, подошел к Кате и взял ее за руку:
- Ты не представляешь, как я рад, что вы есть! Теперь не будет только: ты и сын, теперь мы все будем вместе. Наш мальчик должен расти счастливым! Ведь у него теперь есть еще бабушка и я.
Катя смотрела, как Виктор держит ее маленькую ручку в своей, сильной и крепкой руке, и улыбалась, несмело, осторожно. Своих родителей Катя лишилась еще в детстве. Она всегда мечтала, чтобы у нее был кто-то, кто мог ей помочь и защитить. К кому она могла прийти с радостью, болью или тревогой. Женя так и не смог стать ей и сыну опорой. Не было в нем такой мужской уверенности и надежности, как в Викторе. Кате сейчас было приятно чувствовать поддержку и… симпатию. Она видела, что очень нравится Виктору и чувствовала, как замирало ее сердце, когда она поднимала на него глаза.
 Через несколько лет, когда Пете исполнится девять, Катя и Виктор расскажут сыну, что его родной папа умер, он поймет своих родителей и всю жизнь потом будет благодарен маме и папе Вите за то, что он вырос в счастливой дружной семье и еще за то, что у него есть две замечательные сестренки.

Наследство брата
Словотворие
8
RSS-материал
Цены на прием гинеколога в Москве - https://medlineservice.ru/doctors/ginekologi-moscow/.