Словотворие Литературное творчество Самое Ценное Бумага

*Я наконец закончил калибровать этот небольшой рассказ. Письмо - единственное, на что у меня остаются еще силы, время и желание. Я еще давно услышал эту историю от моей Дремы, и долго колебался: стоит ли выкладывать мою первую пробу пера на всеобщее обозрение? И все же решился. Получилось, кажись, неплохо, почему я очень надеюсь на сохранность авторских прав. 

*У меня есть просьба к художникам, заглянувшим ко мне - если вас рассказ впечатлит, я буду рад увидеть ваши иллюстрации. Мне всегда было интересно, как представляют себе этот рассказ другие люди =]. Отвечу на вопросы. Приму адекватную критику.

Наслаждайтесь)

САМОЕ ЦЕННОЕ.

Жанр: научная фантастика (а-ля Герберт Уэллс).

Кровавая пелена перед глазами доктора Константина Светлячкова постепенно расступалась, и уже при большом желании он мог, было, различить силуэты предметов вокруг. Голова невыносимо болела, на белоснежной шевелюре запеклась кровь. Запястья невыносимо саднило от туго завязанной прочной лески.  

Двадцатипятилетие и полнота жизни почему-то не чувствовались совсем… Ощущалась лишь слабость.

Сгорбленный, связанный и полуоглушенный, в испачканном светлом костюме, без пиджака сидел Светлячков в каком-то здании. Серые глаза с трудом осматривались над стеклами треснувших очков. После почти полумесячного отсутствия в мире живых вышел он из дому уладить некоторые свои дела, отослать стопку статей по своей научной работе да отправить отчет в Академию Наук, как на обратном пути что-то тяжелое опустилось ему на голову.

Ученый сделал слабую попытку оглядеться.

Он сидел на простом стуле в зале собственного дома. Человек, сидящий в глубоком мягком кресле, обитом красным бархатом, сбоку от Светлячкова, заметил его движение и с нетерпением подался вперед. Он уж думал, что перестарался чуток…

- Ну наконец-то, спящая красавица открыла очи, - послышался тяжелый прокуренный голос.

Костя медленно повернул голову. Перед ним в его любимом кресле сидел широкоплечий, невысокий, мужчина, лет тридцати, гладко выбритый. Волосы коротко подстрижены. Глаза грязно голубого цвета, как если бы кто-то разлил голубую краску в помойное ведро, без сомнения отражали душу этого человека; смотрят из-под рассеченных шрамами черных бровей. Широкие скулы, большой подбородок. Лицо цвета желчи, покрытое шрамами. Ученый без труда узнал в этом человеке известного на юге бандита, который называл себя Серпом.

Бандит, вновь набравшись терпения вальяжно откинулся в кресле и закинул ноги в тяжелых, грязных, армейских сапогах на журнальный столик перед ним. Достал сигарету из-за пазухи и принялся раскуривать. Во время этой процедуры Светлячков мог оценить вид бандита - старый грязный плащ, который хозяин, по всему видно, старался поддерживать в чистоте, но которому это удавалось с трудом, черная кофта, выглядывающая из-под него, грязные армейские штаны заправлены в ботинки, на поясе - кобура. На руках, ни к тому, ни к сему - кольца с дорогими камнями.

Потушив зажигалку и подумав Серп снова подался вперед.

- Константин Александрович, - начал он притворно-учтивым тоном, каким обычно его сорта люди разговаривают с интеллигенцией, - Я думаю, вы и так знаете, с какой целью я сюда пришел, но, все же, я расскажу - мне не нужны ваши деньги. Вся эта шелуха [презрительный жест вокруг]… Меня не интересует. Меня интересует ваша текущая научная работа… - он многозначительно остановился. Светлячков сразу все понял.

-..."Самое ценное"...- онемевшими губами прошептал тот.

- Бинго!

- Зачем... оно тебе?.. - прохрипел Светлячков, поморщившись от головной боли.

- Ну как тебе сказать… - бандит упивался собственным положением, - Эта штука… [он пощелкал пальцами]…  с ее помощью же можно создать оружие невероятной мощности! Для себя. Или, может, просто продать ее кому-нибудь. Можно клепать золото и грести бабки не то, что лопатой - карьерными комбайнами, и не только с современников - с глупых доисторических племен тоже - не корчись, я слышал, что, теоретически с ним и во времени путешествовать можно. Можно сделать вечный двигатель. Или черную дыру. И еще кучу разных вкусностей! – Серп причмокнул - Даже жить, видимо, можно вечно - ты, вон, уже несколько лет ходишь не старея. Людей тебе удается обмануть, но аппаратуру, - тут он кивнул на прибор перед собой - небольшую коробочку, лежащую на столе. Светлячков ее и не заметил, - Аппаратуру ты не обманешь. Я специально принес ее, чтобы проверить твою кровь на случай, если Самое Ценное ты спрятал в себе - тебе двадцать два года, против двадцати пяти, ты знал это? - бандит осуждающе покачал головой с видом ребенка, с которым не поделились конфеткой.

-...Спрятать Самое Ценное в себе... - профессор горько усмехнулся, - Это хорошая идея. Была. Жаль, что я не додумался…

- А вот я - додумался, - сказал бандит, мечтательно смотря в потолок - И не пожалел о этой предосторожности, знаешь? Ведь я узнал его новое свойство.

Пауза.

- Ну так что?  Добровольно скажешь, где Самое Ценное, или нет?

- Что, если нет?..

- Мы заставим тебя сказать, либо найдем сами.

- Ты вроде как сказал, что тебя не интересуют деньги… Так зачем оно тебе, в таком случае?

- Константин Александрович, мне не нужны ваши жалкие гроши. Меня интересует власть, которую может дать истинно несметное богатство…

Профессор сделал слабую попытку рассмеяться.

- Своим несметным богатством ты попросту обесценишь деньги. До чего же люди недолговидны… Чем больше будет алмазов и золота в мире, тем бесполезней они будут…

- … богатство и сила Самого Ценного. Но тебе до этого дела уже не будет, надо полагать – ледяным тоном закончил Серп.

Ученый сглотнул. Но страх стал быстро проходить – ничего с ним не сделают, пока не узнают где ценное, шантажировать не смогут – нечем, а пыток слабый организм Светлячкова просто не вынесет, бандиту незачем так рисковать. А даже если и убьют, жаль, конечно, будет Самое Ценное, но зато оно хорошо спрятано и никогда не попадет в плохие руки.

- Пока оно у меня. Все, что творится в мире – мое дело – поставил он точку за бандита.

Тот невесело усмехнулся.

- Остроумно. Но не забывай, что ты в моих руках...

- А ты не забывай снимать свою грязную обувь, заходя в чужой дом. Пепельница в серванте, а вешалка создана для плащей, чтобы не таскаться с ними… Зачем грязь разводишь?

Бандит спокойно выслушал лекцию доктора, вытянул руку с сигаретой к его лицу и прямо перед ним стряхнул пепел на пол, а потом назло потушил сигарету о кресло. Достал и закурил новую.

- Полутрупу это все равно без разницы. Он живет в больнице, - бросил он.

В этот момент в комнату, запыхавшись, вошел человек. Светлячков его не видел, но слышал.

- Нашли! - взвизгнул тот. Глаза Серпа блеснули на ученого. Боевой настрой последнего тут же улетучился.

- Оно?

- Нет, лифт вниз!

-Что скажешь, профессор, Оно - внизу? - обратился бандит к Светлячкову. Но в ответе он не нуждался: побледневшее лицо последнего было очень красноречиво.

- Пошли! - крякнул бандит, вставая, - Константина Батьковича с собой возьмем...

Они спустились в подвал особняка, где уже находились остальные бандиты. Они перевернули здесь все вверх дном в поисках Самого Ценного: бутылки с дорогими винами валялись на полу, мебель, хранившуюся в подвале бандиты просто сгребли в одну кучу. В конце концов, около стеллажей, они нашли плохо замаскированную дверь в стене – ученый в этот раз поленился и закрыл ее не плотно, иначе век бы ей быть сокрытой в сплошном бетоне. Прошли через дверь, вошли в лифт, в котором было всего две кнопки и стали спускаться. Вместе с Серпом бандитов было четверо - один совсем молодой - худощавый, сутулый, с бегающими глазами, в руках держал откупоренную бутылку вина из подвала. На вид ему не больше шестнадцати. Другой - степенный, высокий и широкоплечий, еще шире Серпа, шкафчик два на два, точно вышибала или боксер какой. Третий - толстый и лысый, одетый в испачканный костюм - постоянно тяжело дышал и занимал больше трети пространство лифта - это он вбежал тогда в зал. От молодого несло перегаром и сигаретами, от качка - потом, а от толстого - дешевыми духами, которыми он облился от души - все это составляло отвратительный коктейль в воздухе, и все вздохнули с облегчением, когда дверь отворилась и они смогли выйти.

Бандиты оказались в большом помещении с высоким потолком. Стены - сплошной аквариум с кучей разной живности, освещаемый приглушенным синим светом. Саму комнату наполнял испускаемый множеством читальных ламп ровный теплый свет. По сторонам - роскошная мебель, на полу - мягкий ковер. Стеллажи шкафов ломятся от количества тяжелых книг и образцов горной породы. Играет приглушенно музыка в дорогом магнитофоне, которую хозяин не удосужился выключить. А перед удивленным взором людей - огромная, как в бомбоубежище, металлическая дверь в лабораторию.

Молодой присвистнул. Серп глядел на эту громадину остолбенело, а полный подбежал к двери и принялся ковыряться в пульте управления и подключать к ней свой планшет. Ученого посадили в кресло, его караулил "шкафчик".

- Не могу открыть, - пожаловался полный, - тут какая-то чертовщина с паролем, не хочет считывать, и все!

- Как ее открыть? - прорычал главарь бандитов обращаясь к Светлячкову, он начинал терять голову от близости предмета его вожделения.

Тот молчал.

- Вот уж и остроумие даже улетучилась! Говори, пес, как открывается эта ф....

Светлячков лишь качал головой. Серп не выдержал и ударил его по лицу. Искры брызнули из глаз доктора. Бандит взял его за волосы, поднял голову и повторил указание. Ученый молчал.

- Малыш, разговори его! - бросил бандит здоровяку, отходя в сторону в приступе ярости. На ученого, как тяжелый локомотив, двинул верзила. Послышались тяжелые удары и всхлипывание, но Серп не обращал на это внимания. Он был весь там, за дверью, где лежал ключ ко всему на свете. Сейчас он вспомнил, как услышал выступление Светлячкова по телевизору в первый раз: "Вы утверждаете, что нашли самое ценное для человечества?" - спрашивал дородный телеведущий у приглашенного на модную телепередачу молодого, никому неизвестного ученого, который тогда только начинал свои исследования. "Да," - отвечал тот, - "К сожалению, я не могу рассказать всего, так как сам мало еще знаю про его свойства. Могу лишь сказать, что оно открывает перед человечеством огромные перспективы. Оно, например, способно, насколько мне уже известно, преобразовывать одни химические элементы в другие. Так превращение любого металла в золото вполне осуществимо с его помощью. И не только в золото, в платину, в уран, да хоть в трансурановые элементы! К слову сказать – высшие металлы, согласно моего поверхностного обзора элементов, проявляют чудеса устойчивости! Мною обнаружены неизвестные изотопы известных радиоактивных элементов, которые балансируют на грани устойчивости – современными ядерными реакциями такого тонкого соотношения протонов и нейтронов добиться невозможно – слишком агрессивный метод. Это все рано, что настраивать тонкие швейцарские часы отбойным молотком. Также, я обнаружил, что элемент 140 – Унквадинилиум, если по-научному, его единственный стабильный изотоп 370, обладает периодом полураспада на четыре порядка большим, чем уран, то есть в 10 000 раз его стабильнее, а следующий элемент – Унквадуниум-376 – “сто сорок первый” – совершенно не радиактивен! Я все еще ищу причину этой аномалии… быть может это как-то связано с полной достройкой внутренней электронной g-орбитали нуклида, о которой известно крайне мало. А может быть дело в новых, так называемых, "магических числах" – определенных количествах нуклонов в ядре, при которых устойчивость последнего увеличивается на порядки. Например…”. “Пожалуйста, Константин, не забывайте, что у нас общественное телешоу. Я не понимаю и половины из того, что вы говорите…”. “Эмм… Хорошо. Я немного увлекся…”

“В сущности, все это значит, что древние алхимики, в поисках Философского камня и способов трансмутации были недалеки от истинны, и с приходом новых веков и забросам поисков этих двух вещей человечество насильно остановило свое развитие". Телеведущий громко ахнул: "Получается вы нашли пресловутый Философский камень?". "Не совсем," - Константин покачал головой, - "Я бы даже сказал - я нашел кое-что лучше. Философский камень превращает металлы в золото, дает безграничное знание, а это, назовем его… "Самое Ценное"… Оно способно и к обратному механизму, и обладает целым набором еще неизученных свойств. Также оно способно… “отрицать гравитацию”, как я это называю. Так, чтобы как-то доказать свои слова я принес с собой ручку, которая лежала некоторое время у Самого Ценного - смотрите," - Константин расстегнул нагрудный карман, вынул оттуда ручку, бросил, а она, вместо того, чтобы удариться о стол и отскочить, пролетела немного и повисла в пяти сантиметрах от стола. В студии все ахнули, даже оператор. "А это безопасно?" - забеспокоился телеведущий и ткнул парящую ручку планшетом с текстом. " Абсолютно. Я до сих пор не знаю до конца, как управлять свойствами Самого Ценного, но в безопасности его я убежден, иначе я бы здесь не сидел, " - усмешка. "Что еще может Оно?", "Самое Ценное? Ну, я знаю, что оно способно обращать вещи в ничто, и при этом как будто растет. Хм...(задумался). Пожалуй, больше мне сказать нечего, я все еще очень мало знаю о нем. Выносить в люди или отдавать в лаборатории я его не буду. На правах первооткрывателя и ученого я продолжу его изучение самостоятельно, и потом лишь скажу, можно ли его использовать человечеству… то есть, сможет ли человечество не пустить его себе во вред. Если мои теории относительно его еще не открытых свойств верны, то я скорее уничтожу свою находку, чем дам его какой-либо стране.". "А вы не боитесь, что после вашего выступления о Самом Ценном за ним начнется, а, следовательно, и за вами, охота? Много кто пожелает иметь при себе такую вещичку" - телеведущий жадно потер руки. "А вы думаете кто-то серьезно поверит популярной телепередаче? Ну, коль поверят, должен заявить, что моя лаборатория, мало того, что засекречена и ее местоположение никому в мире, кроме меня неизвестно, так еще она охраняется государством, и заминирована мною покрепче водородной бомбы. Взрыва будет достаточно, чтобы уничтожить Самое Ценное, сравнять с землей с сотню километров окрестности и оставить прощальный поцелуй в виде радиации на всю землю на несколько столетий вперед. Можно сказать, у меня весь мир в заложниках..."

Серп поверил телепередаче, а еще видел, что Светлячков врет насчет взрыва. Несколько лет он искал его, потом искал его лабораторию, которая оказалась у него же в доме. Ничто не могло разубедить его в том, что Самое Ценное здесь. И вот теперь, он стоит перед Ключом от Мира, и лишь большая дверь да тоненький ученый отделяют его от мечты. Его охватила нервная дрожь...

Через две минуты после начала побоев ученый уже с трудом мог держать голову. Лицо - кровавое месиво, тело - сплошной синяк. Он лежал в ногах Малыша и лишь страх за его смерть остановил грозного верзилу посредством приказа Серпа.

Серп взволновано подошел к Светлячкову и присел на корточки перед ним, бегло осмотрел. Убедившись, что тот жив приказал верзиле тащить его к двери. У металлической двери лаборатории Светлячкову развязали руки и приказали ввести пароль. Тот был еще в сознании и отказался. Он не хотел жертвовать своим самым ценным. А еще он очень боялся того, что он находится сейчас у двери...

Серп швырнул профессора на пол и приказал нести инструменты для пыток. Он до конца надеялся, что к этому прибегать не придется. В груди ученого все опрокинулось.

Пока молодой, сопровождаемый бранью, бежал к лифту за инструментами, которые он забыл наверху, полный снова попытался взломать пароль. Вдруг, в голове Серпа блеснула идея. Он за шиворот приволок Светлячкова обратно к пульту и, без труда сломав слабые попытки последнего сопротивляться, силой приложил его ладонь к сенсорному дисплею.

И ухмыльнулся. Пошла загрузка пароля.

Толстый издал торжествующий вопль.

- Хитер, собака! И хоть бы намек какой оставил на пульте, что отпечатки нужны!

- Ученые все любят свои отпечатки пальцев. И сетчатку глаз, – Серп покосился на ученого.

Светлячков был на грани отчаяния.

Серп торжествовал. На его глазах массивная металлическая дверь откатывалась в сторону и открывала ему дорогу к его правлению миром. Когда он увидел толщину двери, то невольно присвистнул: мысль взломать ее силой или разрезать рассыпалась в прах. Светлячкова подняли на руки и вошли с ним.

Внутри было помещение, еще больше предыдущего. Все оно было плотно заставлено: у стен стояли полки с лабораторным оборудованием, рядом мостились кучи различных приборов, в основном рентгеновские спектрометры различной чувствительности, запасные и использованные рентгеновские трубки, атомно-эмиссионный спектрометр с индуктивно-связанной плазмой и насадка масс-спектрометра к нему в полстены размером, термостаты, столы и шкафы, химические реактивы, посуда, приборы для измерения физических величин и многое другое; все это, даже по самым скромным подсчетам, стоило раз в тридцать дороже особняка наверху. Лишь в центре, где было относительно просторно, возвышался на платформе дорогой резной стол из резного красного дерева, на котором стояли стопками книги, куча бумажек и ноутбук, и глубокое кресло, спинка и сидушка которого были обиты зеленой мягкой материей: здесь Светлячков обычно делал расчеты и записывал свои наблюдения. На середине стола, на лабораторном журнале, лежало Самое Ценное...

С сердцем, готовым в любую минуту разорваться от отчаяния, Константин наблюдал за тем, как главарь банды поднимался по ступенькам к его столу. Время потянулось невероятно медленно. За доли секунды он представил, сколько бед ожидает землю по его вине… да плевать на землю, он видел, как его лишают самого ценного! Не нужно было ему рассказывать о своем исследовании! Нужно было сразу изолировать Самое Ценное, чтобы о нем никогда никто не слышал! Но дух ученого настаивал на изучении его, на обнародовании его открытия - нельзя человечеству блуждать во тьме неведения!

Вот Серп черепахой поднялся на последнюю ступень. Вот, так же медленно, подошел к столу. Сердце ученого громко забилось. Вот проклятая рука тянется к Самому Ценному...

Ни живой, ни мертвый наблюдал Константин за тем, как бандит протянутой рукой осторожно взял висевший в воздухе, в сантиметре от стола, небольшой, чистокровно черный кристалл в виде вытянутого октаэдра, находившийся для порядка в стеклянном химическом стакане. Его грани блестели пуще алмазных, а сам кристалл, помимо блеска, как будто бы излучал невидимую энергию, пронизывавшую насквозь все пространство вокруг. Серп откровенно любовался им.

Бандит медленно вернулся к соратникам. Все смотрели с нескрываемым изумлением на невероятную красоту - никто никогда ничего подобного не видел.

- Самое Ценное... Почему-то я не удивлен названию, - прошептал Серп.

- Ты нас никогда не видел, - как бы обдумывая каждое слово сказал Серп ученому, - Понял? Я беру... как ты говорил? Весь мир в заложники?.. Да, так. Так вот, я умею быть благодарным, и в благодарность за исполнение моей мечты ты будешь жить, даже дом твой я целехоньким оставлю... Ох, какой я сегодня добрый! - покачал головой бандит, - Но при условии - ты нас не видел. Мой тебе совет – продай все это барахло – он окинул лабораторию взглядом и поморщился, - и тихо живи…

Константину ничего больше не оставалось, как обессилено кивнуть. Бандит принял это в знак согласия.

- Брось его, - приказал он Малышу, что все время поддерживал ученого, и последний тяжело рухнул на пол.

- Уходим!

И бандиты ушли.

Полумертвый, Константин слушал их отдаляющиеся шаги. И только когда послышался звуковой сигнал, говорящий о том, что лифт уже наверху, он позволил себе роскошь пошевелиться.

Невероятным усилием воли Костя смог поднялся на ноги и побрел к возвышавшемуся перед ним столу, посередине которого на самом видном месте лежало Самое Ценное...

При его виде ученый тяжело перевел дух и перекрестился. Ох и заставили бандиты его понервничать да помучиться... Он оперся о стол. Взял в руки Самое Ценное. Это был маленький камушек, совершенно ничем не отличавшийся от тех камней, которыми усеяно любое побережье любого моря. Скукоженный и страшненький; единственным его отличием была его масса, что превышала втрое массу такого же количества платины или осмия. На необычную его массу ученый обратил внимание еще когда в первый раз поднял его на берегу моря, кидая со скуки камни в воду на своей первой конференции...

Ценное приятно холодило руку. И Костя немного успокаивался. Он с трудом мог держать его в руке, но все же не выпускал. Немного передохнув и собрав остатки сил, он активировал главную систему управления Самым Ценным, которой он смог научить его слушаться - это человеческое слово:

- Открыть подпространство А-11 - дверь на 0' размерами 1 на 2 - тихо и отчетливо, будто убеждая себя, говорил ученый, сопровождая слова мысленными образами, - Синтезировать из материи в радиусе 5 метров химические элементы под номерами 1 и 8 таблицы Менделеева - водород и кислород - в соотношении 2:1 и начать реакцию между ними через 30 секунд.

Последние слова он договаривал уже в закрывающемся подпространстве.

"...В эту ночь городок Н.... разразил небывалый по силе взрыв: взорвалось поместье известного молодого ученого, Доктора химических и физических наук Светлячкова К.А. На месте взрыва обнаружена гигантская воронка. Предположительно взрыв произошел под землей. Так же, неподалеку от места взрыва была обнаружена посторонняя машина и остатки тел троих людей с пулевыми ранениями - их личности устанавливаются. Достоверных сведений о том был ли в доме в этот момент ученый - нет. В результате взрыва от обломков пострадало 32 человека. Ведется следствие..."

"…К другим новостям - сегодня утром на трассе... был задержан известный террорист Иван Шераев, известный под кличкой Серп... Задержанию способствовало необъяснимое “свечение” автомобиля, в котором находился Шераев…"

Костя тяжело опустился у ворот невероятной красоты, выполненных из того черного металла, который бандиты приняли за самое ценное. Он развернулся и облокотился на них спиною. Утренний ветер был свеж и приятно обдувал лицо. Луна на небе, величиной с хороший арбуз, медленно исчезала за морем, а со стороны гор занималось утро. Какие-то птицы пели в леске перед ним. Рядом с собой он приметил кусок черной скалы, от которой накануне отколол тот черный кристалл для исследований и не иронично усмехнулся. Унквадквадиум – сто сорок четвертый элемент, обладающий способностью к сверхпроводимости при комнатной температуре. Это была, кажись, третья Нобелевская. Потенциальная. Хотя какой смысл в этих премиях, когда у человека есть самое ценное?? Смех один.

Ученый очень устал и хотел провалиться в беспамятство, но заставил себя встать. Он по-хозяйски открыл ворота, вошел и стал держать путь к прекрасному двухэтажному поместью, окруженному высокими невиданными деревьями, дающими хорошую тень.

Когда он прошел половину пути и находился около фонтанчика перед домом, дверь поместья отворилась и оттуда вышла средних лет служанка. Заметив шатающегося побитого ученого, она вскрикнула в страхе, быстро скрылась за дверьми и через полминуты выбежала оттуда с двумя крепкими ребятами. Они кинулись к Косте и подхватили его под руки. Ученый глухо застонал.

В беспамятстве его уложили на мягкий диван в гостиной, принесли воды.

- Хозяин, что с вами приключилось в вашем ужасном мирке?! - сокрушалась горничная, хлопоча о нем.

- Все в порядке... У меня захотели отобрать... самое ценное...

- Сейчас, сейчас... Все будет хорошо - успокаивала его служанка.

В этот момент по лестнице быстро спустилась молодая девушка с длиннейшими темно-русыми волосами, которые она не успела подвязать второпях, и которые теперь тянулись следом за ней по полу. На ней был домашний халат, который не мог, как ни старался, уменьшить ее красоты. Сказать, что девушка была хороша собой, значит не сказать ничего.

Увидев Костю, избитого и лежащего на диване, она сама чуть не упала в беспамятстве - никогда ей, как и всем окружающим, не доводилось видеть такого ужасного зрелища... Девушка кинулась к ученому. Ее глаза, цвета лаванды, блестели от переизбытка чувств.

- Родной, миленький, что с тобой сделало злобное людское племя?! - лепетала она, осыпая несчастного ученого градом слез и поцелуев, - Лайт, я же просила тебя, не ходи ты к людям. А что будет, если ты погибнешь?..

А Лайт уже ничего не слушал. на лице его играла улыбка. Ему было спокойно - он у себя дома, в мире добродушных людей, не знающих насилия. Ему было приятно, что он, наконец, порвал со старой жизнью. Ему было спокойно от присутствия рядом его любимой жены.  Он был счастлив от присутствия его Самого Ценного. А проклятый камень он выбросил еще в переходе…